— Если у тебя больше ничего не осталось, — кивнул Дикинсон. — Никакой надежды. Тогда, думаю, выбора нет.

— Хотя это зависит от того, во что ты веришь, — заметил Уилфорд. — Правильно?

— Что ты имеешь в виду?

— Некоторые люди верят в то, что накладывать на себя руки — это неправильно.

— Это все религия, — улыбнулся Били.

— Это грех, самоубийство, — не сдавался Уилфорд. — Согласен, Гарри?

Дикинсон закурил трубку. Его друзья замолчали, ожидая от него или неизбежного собственного суждения, или решения. Они знали, что лучше всего Гарри соображает с трубкой в зубах.

— Мне кажется, — произнес он, — что существуют разные грехи. Грех — это не то же самое, что зло. И грех Бог может простить.

Все покивали. Это прозвучало вполне логично и разумно. Ни один из них не смог прожить почти восемь десятков лет, не совершая время от времени грехов.

— Хотя для этого понадобится смелость, — добавил Дикинсон. — Это не так просто сделать.

— Ну, есть снотворные таблетки, — заметил Били.

— Это женский способ, Сэм, — презрительно прочистил горло Гарри.

— Можно спрыгнуть с какой-нибудь высоты. Например, со скалы на Вороньем склоне, — предложил Уилфорд.

— Слишком неопрятно, — покачал головой Каттс. — Да и кто тебе сказал, что ты обязательно разобьешься насмерть?

— Да уж, не приведи Господь! — Все трое дружно передернули плечами.

— Да и вообще я не переношу высоты. У меня кружится голова, — признался Сэм.

— Серьезный довод, — кивнул Уилфорд.

— Можно повеситься, — предложил Гарри.

— Если знаешь, как завязывать узел, — уточнил Били.

— Да и высоту надо правильно подобрать. Иначе… — поморщился Дикинсон.