Это было пострашнее Комнаты ужасов.

Зал, куда их завели, был полностью забит прозрачными банками разной величины, стоявших на полках. Резкий запах формалина ударял в нос еще сильнее, но он казался пустяком на фоне того, что плавало внутри сосудов. Плавали трупы. Сотни и сотни тел в жидком растворе. Здесь были зайчики, птички, мышки, собачки, козлята и макаки. Вольно колыхались в самых нелепых позах: казалось, их жизнь прервалась в самый неожиданный момент, но стоит их вынуть, и — о, чудо! — они оживут!

— Господи, что же это?! Какой ужас! — только и смогла сказать итальянка.

Арпад Аркан взирал на ряды опытных сосудов, как художник, любующийся нетленными творениями.

— Это наши подопытные, — объяснил он важно. — Не забывайте, что мы находимся в Центре перспективных молекулярных исследований.

— Хороши же исследования!.. Вы убиваете животных и храните их в банках… — никак не могла прийти в себя Валентина.

И президент фонда, и его исследователь снисходительно улыбнулись.

— Вы совершенно неправы! — поправил ее профессор Хамманс. — Мы не уничтожаем зверушек! Как раз наоборот, мы их создаем! И когда я вам говорю «создаем», то имею в виду именно библейское значение этого глагола.

— Библейское? Что вы хотите этим сказать?

Директор Департамента биотехнологий широко раскинул руки, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

— Это здание называется «Ковчег», помните? И имя его связано с тем, что акт созидания происходит здесь. А эти животные, — он показал на полки вокруг, — увы, неудавшиеся опыты. Но мы совершенствуем свои методы и технические средства, и число удач постоянно возрастает.

Лицо Томаша, несмотря на эту экспликацию, научно говоря, по-прежнему выражало недоумение: он не мог понять смысла всего этого.

— Опыты какие? Успехи в чем?

Подойдя поближе к гостям, Аркан торжественно приподнял «брежневские» брови и, улыбаясь, сказал:

— В клонировании. Именно этим и занимается наш Центр — клонированием.

Историк и оба следователя переглянулись.

— Но для чего?

Арпад Аркан с улыбкой ребенка, хвастающегося во дворе своей новой игрушкой, обратился к своему сотруднику.

— Объясни им, Петер.

— Все?