Жаль.
Жаль.
– Сильнее Илмайллине не было человека! И прослышал он про то, что живет на самом краю мира дева красоты невиданной.
– Сильнее Илмайллине не было человека! И прослышал он про то, что живет на самом краю мира дева красоты невиданной.
Ойва взял прядь волос и накрутил на палец. Это чтобы Суома не убежала? Она все равно убежит. Потом. Сейчас она будет слушать историю. Мама тоже истории рассказывала, но редко и злые.
Ойва взял прядь волос и накрутил на палец. Это чтобы Суома не убежала? Она все равно убежит. Потом. Сейчас она будет слушать историю. Мама тоже истории рассказывала, но редко и злые.
– Со всей Похьялы к ней женихи съезжались. Каждый хотел привести красавицу в свой дом. Она же всех принимала ласково и говорила, что пойдет только за того, кто исполнит три ее задания. Если же кто ошибется, то навсегда останется в каменных чертогах.
– Со всей Похьялы к ней женихи съезжались. Каждый хотел привести красавицу в свой дом. Она же всех принимала ласково и говорила, что пойдет только за того, кто исполнит три ее задания. Если же кто ошибется, то навсегда останется в каменных чертогах.
Суома приоткрыла глаза. Ойва сидел рядом, гладил прядку волос, вроде бы не смотрел на Суому.
Суома приоткрыла глаза. Ойва сидел рядом, гладил прядку волос, вроде бы не смотрел на Суому.
– Гибли храбрецы. Плакали матери, горечью слез море отравляя. Явился тогда Илмайллине во двор девы и сказал: «Возьму тебя в жены!»
– Гибли храбрецы. Плакали матери, горечью слез море отравляя. Явился тогда Илмайллине во двор девы и сказал: «Возьму тебя в жены!»
Мама тоже рассказывала про свадьбу. И плакала. А потом сильно ругалась, что женихи – все как есть лгуны. Обещают жизнь на пуховых перинах, да только оказывается, что те перины жестче камня.
Мама тоже рассказывала про свадьбу. И плакала. А потом сильно ругалась, что женихи – все как есть лгуны. Обещают жизнь на пуховых перинах, да только оказывается, что те перины жестче камня.
– Усмехнулась дева и сказала: «Возьмешь, коли исполнишь все, как я скажу. Есть за лесом поле, которое распахать надобно, да только некому». Всю ночь ковал Илмайллине плуг, а наутро вышел к полю. И увидел он тогда, что земля на этом поле – камень красный, змеиный. Змей же на нем видимо-невидимо.
– Усмехнулась дева и сказала: «Возьмешь, коли исполнишь все, как я скажу. Есть за лесом поле, которое распахать надобно, да только некому». Всю ночь ковал Илмайллине плуг, а наутро вышел к полю. И увидел он тогда, что земля на этом поле – камень красный, змеиный. Змей же на нем видимо-невидимо.