Духи садятся у изголовья кровати и пьют жизнь.

А папик сказал, что понимает духов, ему тоже постоянно пить хочется. И заржал, как конь. Лиске было неудобно перед экскурсоводом – усталой и серьезной женщиной, которая и вправду любила город.

В общем, Лиска испугалась и почти решила спрятаться в джунглях, но там что-то зарычало, и страх реальный пересилил страх ирреальный, заставив ступить на пляж. Тогда она сообразила, что сидящий у кромки моря вовсе и не призрак, а человек. А подойдя ближе, увидела, что с человеком не все ладно.

Широкие его запястья перечеркивали полные крови раны, ручейки крови сползали на колени и песок.

– Он умереть хотел, но сделал неправильно, – Лиска села на краешек кровати и отвернулась, чтобы не видеть лица Вась-Васи. Сейчас он скажет, что Лиска – преступница, если преступника укрывала. А она просто хотела удостовериться, что все – правда…

Правда осталась на берегу, и на отливе море проглотило ее вместе с очередной порцией песка.

– Мы разговаривали до утра. Ни о чем. И обо всем сразу. А потом я ушла. Мне надо было вернуться, пока мой не проснулся. Я думала, что он позвонит или появится, а он исчез.

– Дальше, – сухой приказ. Лиска опустила голову и обняла себя, как обнимала в детстве, когда боялась, что произойдет нечто страшное.

– Он на днях звонил… я не знала, что он убивает! Что он так убивает. – Если уж быть честной, то до конца. – Мы поговорили. Мне было одиноко.

– Ну да… – неопределенность тона, за которой может быть все, что угодно: от насмешки до презрения.

Вась-Васе есть за что презирать Лиску.

– Да, я сразу его узнала. Что еще сказать? Ты обвинил его в убийстве, а он… он не такой был, чтобы беззащитного убивать! Ему самому досталось!

– Тише, – Вась-Вася сел рядом и обнял, от неожиданности Лиска вздрогнула. – Я тебя не обвиняю. И никто не обвинит. Просто скажи, ты знаешь, где он сейчас?

– Я ему позвонила. Сегодня. Хотела спросить, правда ли все это… а он сказал, что правда. Почему он не соврал?

– Устал, наверное.

– И я устала. От всего. Я домой хотела. Я ведь не думала, что так все выйдет. А как вернуться? Вы бы смеяться стали. Или вообще… мне некуда было идти.

– Теперь все будет хорошо.

– Нет. Он еще кого-нибудь убьет.

– Он так тебе сказал?

Лиска мотнула головой и прижалась носом к теплому Вась-Васиному плечу.