– Привет, ты как?

Он как всегда пропустил появление Дарьи, и как всегда смутился. Попытался скрыть смущение, но оказалось – слишком устал.

– Совсем не ложился, что ли? Ты просто…

– Придурок, – ответил Адам. На нее было приятно смотреть. Широкие брюки цвета морской волны и тяжелый свитер, рукава которого закрывают Дарьины пальцы до самых кончиков. Свитер темно-багряный, с золотыми звездочками по плечу. Яна говорит, что у ее сестры отсутствует чувство меры и чувство вкуса. И вообще все чувства, и в этом Дарья похожа на Адама.

– Не придурок, – возразила она и, оказавшись совсем рядом, положила руку на плечо. – Вставай. Тебе надо хоть немного отдохнуть. Или привести себя в порядок.

Ее прикосновение не противно. Пожалуй, Адаму даже нравится, потому что тоска не любит теплоты чужих рук и отползает еще дальше, на самую границу своего существования.

– Результаты уже есть?

Дарья пожимает плечами и, достав из сумочки – полосатый шар на длинной цепочке – карамельку, протягивает Адаму.

– Обещал как только, так и прислать. А я про гребень узнала. И про Батори. Тебе должно понравиться, ты ужастики любишь.

– Рассказывай.

– Не-а, – Дарья толкнула в плечо. – Давай так, ты идешь к себе и приводишь себя в порядок. А я рассказываю про гребень. Идет?

Она сидела в своем обычном кресле, накрывшись пледом, хотя температура в комнате была достаточно высокой, чтобы Дарья не испытывала дискомфорта. На одном колене Дарьи лежала толстая книга сказок Гоуфмана, на другом – пустая чашка с остатками кофе.

– Давным-давно, в шестнадцатом веке от Рождества Христова, в маленьком замке появилась на свет девочка, которую при рождении нарекли Эржбетой. А следует сказать, что семейка у девочки была специфической даже для трансильванских венгров.

Дарьино отражение в зеркале корчит презрительную гримасу.

– Ты меня слушаешь?

– Слушаю, – отозвался Адам, включая душ. Шелест воды попробовал перебить громкий Дарьин голос, но не сумел и, отчаявшись, стал тихим-тихим.

– Так вот, семейка у нее была – наполовину психи, наполовину маньяки. Причем вполне такие маньяки реальные. Бабка Эржбеты с темными силами водилась, тетушка на всю округу аки черная вдова прославилась. Матушка с отцом и братья тоже не отставали в веселье. В общем, ничего странного, что ребенок с дурной наследственностью, да еще в таком окружении выросший, сам головой подвинулся.

Ее голос весел, но в веселье чудится фальшь. Правда, Адам никогда не умел верно трактовать оттенки человеческой речи. И эта нынешняя уверенность странна.

– Ты слушаешь?