– Не переживай, – говорю я. – Все поначалу чувствуют себя подобным образом. Я уж точно себя так чувствовала. Нам всем ведь когда-то приходилось учиться. Никто от тебя не ожидает, что ты большой специалист в данной области.

– Вы и в самом деле не имели обо всем этом никакого представления?

– Не имела.

– Тогда откуда вы знали, что вам нужно делать?

– Думаю, инстинкт подсказывал. И моя мама мне очень много помогала.

Уже произнеся эти слова, я осознаю, что зря это сказала. Джесс всхлипывает.

– Извини, я не хотела сделать тебе больно. Я знаю, что тебе придется нелегко без твоей мамы, но я хочу, чтобы ты помнила: я буду помогать тебе буквально во всем. Ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи, и ни один из твоих вопросов не будет считаться глупым. Договорились?

Она кивает и вытирает себе нос рукой. Я встаю, беру салфетку из коробки и протягиваю ее Джесс.

– Я буду приходить помогать тебе каждый день, особенно в самом начале. Я позабочусь о том, чтобы ты не оставалась одна, когда Ли будет находиться на работе.

– Спасибо, – бормочет она. – Это очень любезно с вашей стороны.

– Не говори глупостей. Это мой первый внук, и мне хочется проводить рядом с ним как можно больше времени. Помогать тебе – это будет для меня удовольствием. Считай меня своим бесплатным работником.

Она слегка улыбается, а затем высмаркивается.

– Послушай, – говорю я, выключая компьютер, – давай займется поиском коляски лучше как-нибудь потом, когда у тебя будет соответствующее настроение. Но я хочу тебе еще кое-что показать, прежде чем ты уйдешь из этой комнаты.

Я наклоняюсь, выдвигаю нижний ящик кровати и достаю из него крестильную рубашку, завернутую в оберточную бумагу.

– Это крестильная рубашка Ли. Я хочу, чтобы ты использовала ее и для крещения твоего ребенка.

Она снова начинает плакать – если она вообще переставала это делать. Толком не взглянув на рубашку, она заворачивает ее обратно в оберточную бумагу.

– Спасибо, – шепчет она. – Она красивая. Вы можете похранить ее пока у себя? По крайней мере до тех пор, пока мы не переедем.

– Конечно, – говорю я, забирая у Джесс крестильную рубашку и пряча ее обратно в ящик.

Вставая, я замечаю выражение лица Джесс: она хмурится.

– А вот эти другие вещи – что это? – спрашивает она.