Я все еще очень хорошо помню, как впервые взял тебя на руки, когда ты была маленьким комочком с красной морщинистой кожей, и, повернувшись к твоей маме, сказал ей, что никогда не допущу, чтобы с тобой произошло что-либо плохое. А теперь вот получается, что я ее подвел. И ее, и тебя. Мне очень жаль, Джесс. Мне очень жаль, и мое сердце разрывается от боли.

Джесс

Понедельник, 20 марта 2017 года

Я просыпаюсь и инстинктивно провожу пальцем по своим верхним зубам, чтобы убедиться, что они все еще на месте. Я делала это в течение последней недели каждое утро, после того как прочла эту публикацию. Интересно, какой же из зубов он мне выбьет? И каким, черт побери, образом я умудрюсь отреставрировать их так, что этого никто не заметит? Я зарегистрирована у государственного стоматолога в Митолройде, а Ли – у частного стоматолога в Лидсе. Наверное, у частного стоматолога вполне можно поставить коронку очень-очень быстро. Я думаю, что если мне там будут задавать вопросы, то я просто что-нибудь совру. Если я вру лучшей подруге и отцу, то почему бы мне не соврать стоматологу?

Я кладу ладонь себе на живот. «Г» тихонько шевелится. Места у него там для активных движений, конечно, немного.

– Я делаю это ради того, чтобы тебе было хорошо, – говорю я.

Но даже произнося эти слова, я понимаю, что это какая-то ерунда. Через четыре месяца он останется без мамы. Разве это может быть для него хорошо?

Правда заключается в том, что я делаю это потому, что не знаю, как еще я могу поступить. Если сбегу и спрячусь, я все равно могу умереть. Я ведь еще не знаю, где буду убита. Может быть, и не здесь вовсе. Кроме того, во мне все еще теплится надежда, что я смогу изменить Ли. Надежда на то, что, даже если он избивал Эмму, он, возможно, сделал для себя выводы и не собирается поступать так по отношению ко мне.

А если его не смогу изменить я, то, возможно, сможет «Г». Вдруг, как только он родится, Ли посмотрит на него, смягчится где-то внутри себя и осознает, что не должен никогда поднимать на меня руку.

Я встаю с кровати. Мне вообще-то очень даже нравится быть в отпуске по беременности. Нравится, конечно же, не потому, что я пузатая, у меня изжога и мне приходится подниматься по малой нужде по три раза за ночь, а потому, что я могу нежиться одна в постели по утрам столько, сколько захочу. Это дает мне пространство и время, а это как раз то, в чем я сейчас нуждаюсь.

Я иду на кухню, чтобы поставить чайник, и вдруг замечаю, что дверь в детскую приоткрыта. Я захожу в нее и включаю свет. Интерьер в ней – как на иллюстрациях в журналах про убранство детской комнаты, которые Анджела все время приносит. И это неудивительно, если учесть, что большинство своих идей она черпает из них.