С минуту лицо Перри Мэйсона было мрачным и напряженным. Затем он слабо улыбнулся репортерам.

— Мы бы хотели вас спросить, — сказал один из них, — согласны ли вы…

— Джентльмены, — медленно сказал Мэйсон, — вы имеете прекрасную историю. Отправляйтесь и публикуйте все как есть. — И он сжал губы с упрямством человека, который умеет молчать.

XIII

XIII

Перри Мэйсон поднял голову от телефона и сказал Делле Стрит:

— Сейчас ко мне придут Нат Шастер и его клиенты Сэм Лекстер и Фрэнк Оуфли. Представление будет отличное. Впустите их, потом сядьте у себя, включите селектор и запишите все, что сможете.

— А к телефону подходить? — спросила она. — Отвечать тем, кто будет вас спрашивать?

— Безусловно. Может позвонить Дуглас Кин.

— А если он не позвонит, шеф? Вдруг он виновен? Может сержант Голкомб сделает то, чем он грозил?

— Вот в этом, — сказал Мэйсон, — я их надую. Не волнуйтесь так, встречайте Шастера. Возможно, он вытащит из рукава карты против нас.

— Это какие?

— Пришьет мне клевету.

— Как?

— Я же рассказал окружному прокурору то, что мне говорила Эдит де Во насчет выхлопной трубы.

— Но вы лишь передали то, что она вам сказала.

— Теперь я не смогу доказать, что она мне это говорила. Она мертва, а свидетелей не было. Идите пригласите Шастера, и не забудьте прослушать все и записать, чтобы потом давать свидетельские показания.

Она кивнула, выскользнула из комнаты и через минуту ввела Шастера, Лекстера и Оуфли. Шастер закусил губу сильно выдающимися вперед зубами, изображая на физиономии упрек: