— Начну с трагических новостей. Я до сих пор не могу от них оправиться. Брент Грин — мертв.

Торвальдсен заметил, что лицо вице-президента исказила гримаса ужаса. Даже Херманн моргнул от неожиданности.

— Самоубийство, — продолжал Дэниелс. — Выстрелил себе в висок. Мне сообщили об этом всего несколько минут назад. Ужасно, просто ужасно! Сейчас, пока эта новость не взорвалась в средствах массовой информации, мы готовим соответствующий пресс-релиз.

— Как это произошло? — спросил вице-президент.

— Не знаю. Но что случилось, то случилось, и его больше нет с нами. Ларри Дейли тоже погиб. Взорван в своей машине. Мы понятия не имеем, кто стоит за этим преступлением.

Вице-президент скис еще сильнее и, казалось, даже стал ниже ростом.

— Такова ситуация, — сказал Дэниелс. — В подобных обстоятельствах я не смогу вылететь в Афганистан на следующей неделе. Вместо меня отправится мой вице-президент.

Вице-президент хранил гробовое молчание.

— Эй, вы что там, уснули? — громко окликнул Дэниелс.

— Я здесь, господин президент, — слабым голосом откликнулся вице.

— Вот и хорошо. Возвращайтесь в Вашингтон сегодня же и готовьтесь к вылету на следующей неделе. Конечно, если вы не хотите посетить наши войска в Афганистане, вы можете подать прошение об отставке. Выбор — за вами. Но лично мне хотелось бы, чтобы вы совершили эту поездку.

— Простите, что вы сказали?

— Это открытая линия, потому мне не хотелось бы говорить, что я думаю на самом деле. Позвольте только рассказать вам любимую притчу моего отца. Одна птичка летела на юг, спасаясь от холодов, но по пути попала в метель и упала на землю. Она уже замерзала, но тут мимо проходила корова и нагадила прямо на нее. Отогревшись в теплом дерьме, птичка зачирикала. На звук пришла кошка, спросила, чем она может помочь, и, увидев птичку, сожрала ее. Мораль такова. Не всякий, кто на тебя насрал, является твоим врагом, и не всякий, кто вызывается тебе помочь, является твоим другом. Так что, даже если попал в дерьмо, сиди и не чирикай. Вы меня поняли?

— Абсолютно, господин президент, — промямлил вице. — Как, по-вашему, мне следует обосновать свою отставку?

— Традиционное объяснение, дескать хочу проводить больше времени с семьей, тут не годится. Чиновники нашего уровня по этой причине в отставку не уходят. Последнему вице-президенту, сложившему с себя полномочия, грозил суд. Честно признаться в том, что вас поймали за руку в процессе совершения государственной измены, вы, разумеется, тоже не можете. Как насчет такого варианта: «В связи с невозможностью дальнейшей совместной работы с президентом…» Будучи искушенным политиком, вы, я уверен, будете подбирать слова с великой осторожностью, поскольку, если я услышу что-то, что мне не понравится, я сам раскрою правду. Говорите что угодно: о наших разногласиях, о том, что я негодяй, но ничего из того, что я не хочу слышать.