Малоун услышал ключевое слово.
«Искупление».
Он еще крепче сжал пистолет, но пока решил не вынимать его из-за пояса Люка.
– Прекрати! – крикнула Кассиопея. – Прекрати сейчас же!
– Ты ведь ничем не отличаешься от Иуды, обманувшего и предавшего Иисуса Христа! – тоже крикнул Салазар.
Он пытался набраться мужества для совершения того, что ему предстояло.
– Ничем не отличаешься! Пророки говорят, что пусть нам лучше вырвут внутренности живьем, чем мы предадим завет, заключенный с Богом. Иуда был подобен соли, потерявшей свою силу, которая уже больше ни на что не годна, кроме как быть выброшенной вон на попрание людям.
Малоун высвободил пистолет.
– Раз, – прошептал он Люку, не шевеля губами.
– Я люблю тебя, Хусепе.
Слова Кассиопеи острым ножом пронзили ему сердце.
Неужели она говорила правду или ее слова были предназначены только для того, чтобы отвлечь Салазара?
– Ты не заслуживаешь любви! – рявкнул в ответ Салазар. – Тебе нельзя верить!
– Пожалуйста, поверь, прошу тебя! – Слезы катились по лицу Кассиопеи. – Прошу тебя, Хусепе!
Все внимание испанца было полностью сосредоточено на ней. Стефани продолжала стоять на коленях, гордо выпрямив спину и высоко подняв голову. Она внимательно наблюдала за происходящим. Пистолет был нацелен в самое сердце Кассиопеи. Малоуну не нравилась его роль. Чтобы покончить с этой проблемой, сюда приехала Стефани.
Однако главная роль все же выпала на его долю.
– Два, – выдохнул он.
***
Салазар приготовился к решающему шагу.
–