Сбитый с толку, Вильям задумался о том, что могло последовать за его словами.

— Вы можете развязать Кристель? — спросил он угодливым тоном.

— Это еще зачем? — удивился папочка.

— Ей же адски больно. Пожалуйста… Позвольте ей хотя бы лечь на диван. Она не сможет сбежать, вы же знаете!

— Ты переживаешь за нее? Правда?

Вильям кивнул.

— Ты бы лучше о себе побеспокоился, вот что я думаю, — предупредил папочка.

— Скажем так, я переживаю за нас обоих, так что… Прошу, развяжите нас. Обещаю, что мы будем сидеть смирно. У меня болит плечо и…

— Боль — отличный товарищ, сынок. Потому что она вернее всего на свете.

Патрик подмигнул ему перед тем, как выйти на кухню. Вилли услышал, как он насвистывает, готовя себе кофе.

Он вернулся через десять минут с огромной кружкой в руке, прошел перед заложниками, не обращая на них внимания, и закрылся в своем кабинете.

4:45

На это понадобилось время.

Около часа, чтобы распутать узлы, которые завязал Патрик. Двум девочкам. Каждой из них пришлось справляться одной рукой, зубами.

Но все же в конце концов Джессика и Орели смогли освободить Рафаэля.

Он в свою очередь попытался сделать то же самое для них. Но ничего не вышло.

Если бы у него были все его силы, он, конечно, смог бы сломать перекладины кроватей. Но тут он только напрасно себя измотал. Так быстро…

Тогда он попробовал вышибить дверь их камеры.

Папочка ничего не делал наполовину: дверь оказалась усиленной.