Рафаэлю стало гораздо легче. Это не для них. Пока не для них…

— Давайте пошевеливайтесь, — добавил Патрик. — Иначе кто-то из вас двоих тоже ляжет в землю. Так, два метра в длину, один в ширину и полтора метра в глубину.

У Рафаэля вышла из строя правая рука, Вильям не мог работать левой.

Так что они взяли одну лопату и приступили к своей мрачной работе под наблюдением Патрика, который уселся на трухлявый пенек и принялся насвистывать, снова и снова.

Вильяма мучила головная боль, на лбу появилась огромная шишка. Но вопреки боли и почти безнадежной ситуации он странным образом почувствовал себя лучше.

Рафаэль не умер, это грело ему сердце.

Рафаэль не умер, так что у них еще был шанс.

* * *

— Вам легко меня судить…

Кристель, вытянувшись на боку, лежала с закрытыми глазами. Время от времени ее веки поднимались, но лишь на мгновение.

Она потеряла много крови и почти не слышала голос Сандры. Та словно говорила сама с собой, исповедуясь воображаемому священнику.

Монотонная музыка, похоронный марш.

— Мне тоже было плохо. В любом случае в жизни только так и бывает. Страдания, и ничего больше… Мы приходим в мир, чтобы терпеть самые страшные муки, пока не наступит конец. Здесь нет ничего хорошего. А потому лучшее, что можно сделать, — оказаться на правильной стороне. На стороне палачей, а не жертв. Так что я сменила сторону. Теперь гораздо лучше.

— Помоги мне! — взмолился слабый голос. — Помоги нам…

Сандра нахмурилась, она удивилась, что слышит Кристель. Оказалось, что скотч частично отклеился от ее губ.

— Знаете, уже слишком поздно…

— Помоги мне, шлюха!

Сандра взяла пачку сигарет Рафаэля, которая валялась на буфете, и зажгла одну из них. Хотя она почти не курила.

— Даже если бы я хотела, я бы не смогла. Слишком поздно, говорю вам. Вы умрете в любом случае. Вы уже мертвы. Вы все уже мертвы.