Элоиза сползла немного на стуле и встретилась с ним глазами.

— Мне нравится, что тебе нравился мой отец.

— Он был хорошим человеком, — кивнул Томас.

— Нет, — сказала Элоиза, слегка покачав головой, — не был.

Ее взгляд скользнул по лицу Томаса, и она грустно улыбнулась.

— Я завидую тебе, что ты помнишь его таким.

Брови Томаса сошлись на переносице, а рот открылся в немом вопросе.

— Но пока ты так думаешь, мне кажется, что все это было просто ночным кошмаром, — сказала Элоиза. — Теперь я проснулась, и ты здесь, и все снова хорошо. Если я расскажу тебе, что произошло, мне придется снова вернуться в реальность, а этого… — она покачала головой, — этого я, наверно, не вынесу, потому что, когда я думаю о своем отце, мне, на хрен, хочется… кричать! Мне хочется поднять голову к небу и просто кричать, но… — по ее щеке скатилась слеза, — я не могу! У меня комок в горле, у меня раковая опухоль из гнева и горя, и… и я… — Она покачала головой. — Я не могу от нее избавиться! Когда я открываю рот, я не могу произнести ни звука, и я…

Томас наклонился и притянул ее к себе.

— Ну, ну, все в порядке, — сказал он. Он погладил ее по волосам и поцеловал. — Не нужно говорить об этом, пока ты не готова. У нас полно времени!

Принесли еду, и они ели молча, наблюдая за народом в гавани. Это было приятное, надежное молчание — такое бывает только с теми, кто искренне тебя любит.

— Пойдем домой? — спросил Томас.

Элоиза кивнула и посмотрела ему вслед, когда он пошел расплачиваться.

Он скрылся в ресторане, и Элоиза стала скользить взглядом по замку, по пришвартованным парусникам и по старому арочному мосту, соединявшему Альс с материком.

Могла бы она быть счастлива здесь?

Это место было бесспорно красиво. Темп жизни спокойный, природа дикая, а цены на недвижимость разумные. Ей не нравилось, что все здесь друг друга знают, но то же самое она могла сказать и о Копенгагене. Дома она всегда встречала одних и тех же людей на улицах, одних и тех же она целовала в щеку при встрече где-нибудь в городе уже двадцатый год подряд. Небольшая, закрытая от посторонних группа художников и журналистов, которые сплетничали, сговаривались и трахались друг с другом по кругу. И на что она тратила деньги, раз уж на то пошло? Когда она последний раз была в Королевском театре или уезжала из Фредериксстада, чтобы отдохнуть?

Она глубоко вздохнула и представила себе ту жизнь, которой могла бы жить здесь, на юге. Может быть, ей удастся начать все сначала и дистанцироваться наконец от преступлений отца.

Элоиза забавлялась мыслью позвонить Бетгеру и подать на увольнение, когда загорелое лицо в толпе перед рестораном вернуло ее с небес на землю.