— О-о-о, — протянула Ева со значением. — Стал галантным на старости лет?

— Всегда был таким.

Вместо ответа она вжалась в меня, как в теплый стог сена холодной ночью. Слова, которые мы говорили потом друг другу, не имели ничего общего с недавним разговором. Да и эти-то слова были не нужны…

Мы неподвижно лежали в тишине около часа. Наконец Ева отодвинулась и вопросительно глянула на меня.

— Что еще ты хочешь узнать? — спросила она.

— Всё.

— Так спрашивай. Обсудим всё здесь и сейчас — и больше не будем возвращаться к этому…

— О’кей, — ответил я, перемещаясь к столу. — Но прошлое меня уже не интересует.

— Точно?

— Меня волнует только то, что перед нами.

Ее приподнятая бровь заставила меня подумать, что она мне не слишком-то верит.

— Не хочешь знать, изменились ли мои кулинарные вкусы? Не начала ли я проводить свободное время за сериалами, снятыми по марвеловским комиксам? Не решилась ли на пластические операции?

— А о чем тут спрашивать? Я смотрю на тебя и вижу всё как на ладони.

— Да? Ну, тогда скажи, пожалуйста, что во мне изменилось?

Налив себе просекко, Ева сложила руки на груди и стала смотреть на меня в ожидании ответа.

— Ты сделала небольшую коррекцию носа, более выпуклые скулы и немного увеличила губы.

— И?..

— Это всё.

— Не совсем. Еще откорректировала выступающую челюсть.

— У тебя никогда не было выступающей челюсти.