Она раздавила сигарету о деревянный настил. Осталось пятно, но ее это не волновало. У Стоффе хватило ума промолчать.
— Я не такая, как Александра, — по мне лучше валяться на диване и целоваться, чем начищать серебряные ложки. Пусть будут следы от сигарет и царапины на полу, чтобы было заметно — здесь кто-то живет. В Александре мне многое непонятно, Лив я не знала, однако она произвела на меня не самое благоприятное впечатление. Как бы то ни было, я не могу и не хочу быть похожей на них.
— Что ты хочешь сказать, Ханна?
Тон у него был нетерпеливый и пренебрежительный, но ее это не задевало. Теперь уже все равно.
Она отпила большой глоток вина, так что горло обожгло.
— Я рассказала полиции все, до малейших деталей. Я скажу тебе то же самое, а потом я хочу, чтобы ты уехал отсюда.
Она посмотрела на него, чтобы убедиться — он осознает серьезность ситуации.
Стоффе подавленно кивнул и тоже отпил глоток из своего бокала.
— Я рассказала, какой отсутствующий вид у тебя был в последнее время — с тех пор, как ты познакомился с Лив. Не знаю, что у вас были за отношения, но ты ведь не думаешь, что я могла не заметить твоих царапин и синяков?
Она не дала ему ответить, потому что не хотела слышать его объяснений.
— И мне известно, что ты не был на работе в ту ночь, когда убили Лив.
Стоффе провел рукой по волосам, расставил ноги и уперся локтями в колени.
— И если честно — я даже не хочу знать, где ты был.
— Ханна, я был дома у Лив. Это вы заставили меня лгать об этом: я сказал, что был на работе, потому что и ты, и Александра рассердились бы, если бы я признался, что хочу быть с Лив.
— Именно, опять речь идет о доверии.
Ханна сама удивилась, насколько равнодушно она восприняла то, что он сказал.
— Когда ты представил нам Лив, я почувствовала себя обманутой. Ты действовал у нас за спиной. Тут дело не в ревности, а в доверии, которым ты пренебрег.
Она сделала глубокий вдох.
— Юхан сказал, что твоя машина ездила кругами в ночь убийства, он видел это на записях видеокамер. Поэтому ты так боялся, что я увижу эти видео?
— Что?