Горничная встревожилась и спросила, в чем дело. Я притворился сотрудником правоохранительных органов, не говоря ей этого прямо, и попросил ее описать, в каком состоянии она нашла домик номер десять, сколько в нем останавливалось человек и не заметила ли она чего-то, указывавшего на то, что эти люди употребляли наркотики или занимались торговлей наркотиками. Горничная мне поверила и какое-то время беседовала со мной. За время разговора я смог осмотреть домик номер тринадцать. В нем никто не ночевал. Я осторожно выяснил, что его бронировали по телефону в предыдущий вечер, а плату переслали телеграфом. Горничная не знала фамилию человека, который бронировал домик.

Я предупредил горничную, что она не должна никому ни при каких обстоятельствах говорить обо мне и о том, что я задавал ей вопросы — ни хозяйке мотеля, ни другим служащим, ни постояльцам, ни кому-либо еще, находящемуся на территории мотеля. После этого я вернулся в свою машину и продолжал держать домик номер тринадцать под наблюдением до шести вечера. Я не получал инструкций насчет того, что я должен делать, если в домик никто не заселится, так как мистер Дейвенпорт, как мне показалось, был убежден, что его займут вечером двенадцатого. Я получил задание проследить, кто придет к постояльцам рано утром тринадцатого числа. На всякий случай я решил заступить на пост в час ночи. На протяжении всего этого времени никто в домик не заселялся и не заходил, о чем я могу говорить с полной уверенностью. Я взял с собой бутерброды и термос с кофе, чтобы мне не пришлось оставлять пост наблюдения для того, чтобы перекусить. Очень удобное расположение станции техобслуживания позволило мне почти неотрывно наблюдать за домиком номер тринадцать. А когда мне приходилось отлучаться на очень короткое время по зову природы, я все равно каждый раз проверял, не зашел ли кто-то в него.