– Какое-то странное пристрастие.

– Ну, не такое странное, как эти фигурки без волос. У них полые головы, и выглядят они довольно жутко, а потом ты теряешь все эти детальки с волосами и остаешься с кучей лоботомированных фигурок…

– Так, все это к делу не относится, – резко оборвала его Зои.

– В общем, мысль в том, что, когда расставляешь своих кукол, ты разыгрываешь некую историю. Так о чем эти истории?

Оба посмотрели на фотографии. Моник Сильва стояла на мостике и смотрела на воду, руки на перилах. Криста Баркер сидела на песке, закрыв лицо руками.

– Они грустят, – сказала Зои.

– Ага, Криста как будто плачет.

– Почему они грустят?

– Может, убийца имел в виду, что они грустят, поскольку мертвы? – предположил Тейтум.

– Нет… – возразила Зои, помотав головой. – Они пропали какое-то время назад. Ты прав, здесь действительно какая-то история. Если б они грустили, потому что умерли, он выставил бы их сразу после бальзамирования. Но он провел с ними много времени и только потом выставил в этих позах.

– Ага.

– Они грустят, – вдруг произнесла Зои, – потому что он их бросил.

– В каком смысле?

– У Кристы Баркер на пальце было кольцо, – сказала Зои. – Кольцо невесты.

– Ну… кольцо точно было.

– Такое кольцо дарят при помолвке. Сьюзен Уорнер нашли одетой в вечернее платье, как будто она была на серьезном свидании. А потом, когда он уходит от них, они грустят.

– Погоди…

– У него с ними отношения, – не отрывая искрящихся глаз от Тейтума, заявила Зои. – Вот в чем все дело. Он бальзамирует женщин, с которыми хочет иметь отношения.

– В смысле, сексуальные отношения?

– Во всех смыслах, Тейтум. Дело не в сексе. То есть здесь есть очевидные некрофилические тенденции, само собой. Но он хочет иметь кого-то рядом, в своем доме. Это все об одиночестве.