– Доброе утро, – неуверенно поздоровался Дэниел.

– Хорошо спал? – осведомилась Леонор. Она слышала, как он ворочался в постели. По его словам, ночами особенно трудно переносить боль.

– Как младенец. – Он весело подмигнул. – Хоть и не так хорошо, как малыш Бум.

Леонор улыбнулась, восхищаясь его настроем.

– На самом деле он всю ночь колотил меня ножками.

– Вырастет дерзким, совсем как мама, – подметил Дэниел.

– Я приду домой до обеда, – сообщил Патрик. – Не хочу заставлять Леонор готовить.

– Не беспокойся, – с готовностью ответил Дэниел, – обед предоставь мне. Приготовлю курицу «а-ля Даниэль».

Патрика не убедили его слова.

– Если Леонор станет плохо, не вези ее в больницу сам. Вызови «Скорую».

– Я не смог бы вести машину при всем желании, – напомнил Дэниел.

– Да, верно.

– Иди. – Леонор рассмеялась. – С нами все в порядке.

Дэниел удалился, оставив их наедине. Патрик обнял ее перед уходом, крепко прижав к себе, будто боясь отпустить. Она положила его ладонь себе на живот. Бум снова ударил ее, и они с Патриком заулыбались. Потом тот ушел.

Леонор смотрела в окно кухни, задумавшись о бедной Кэтрин. Она никогда не познает, каково носить под сердцем новую жизнь. Не почувствует ударов крошечных ножек. Узы матери и ребенка.

Леонор смахнула со щеки слезу.

Подумать только, полицейские уверены, что Дэниел сотворил такое! Разве он мог хоть кого-нибудь обидеть, не говоря уже о Кэтрин? Полицейские не знали его так, как Леонор и Патрик. Не видели, как он часами беседовал с посетителями приюта для бездомных, ободрял их и приносил теплые одеяла на зиму. Ни один полицейский не слышал, как горячо Дэниел молится. Никто, кроме Леонор, не слышал его рассказов о трудном детстве, не видел его слез…

Где была полиция, когда вчера вечером Дэниел поблагодарил их с Патриком за приют и заявил, что хочет сдаться? Он волновался, что стресс отразится на беременности Леонор.

Она убедила Дэниела остаться. Все понимали: если он сдастся, то никогда не получит необходимое лечение. Рак его убьет, подпишет Дэниелу смертный приговор задолго до оправдания в суде.

Она собиралась пойти наверх, когда Дэниел вернулся в кухню.