– Когда? Ты о чем говоришь?

– Сегодня ночью. Он уже ушел, но он просил кое-что тебе передать. Ты лучше сядь, Ральф.

Он сел, и она все ему рассказала. Он слушал молча, глядя ей прямо в глаза. Он видел, что она сама верит в то, что сейчас говорит. Когда она закончила, он поднялся из-за стола и подошел к задней двери, чтобы проверить датчик охранной сигнализации.

– Сигнализация включена, Дженни. И дверь заперта. Во всяком случае, эта дверь.

– Я знаю, что она включена. И все двери заперты. Я проверяла. И окна тоже.

– Тогда как…

– Я не знаю, но он был в доме.

– И сидел прямо там. – Ральф указал на дверь в гостиную.

– Да. Как будто хотел оставаться в тени.

– И ты говоришь, он был крупным мужчиной?

– Да. Может быть, не таким крупным, как ты – я не уверена насчет роста, потому что он сидел, – но у него были широкие плечи и сам он был мускулистый. Как будто ежедневно по три часа занимается в зале. Или толкает штангу на тюремном дворе.

Ральф подошел к двери в гостиную и встал на колени в том месте, где дощатый пол кухни смыкался с ковром в гостиной. Дженни знала, что именно он ищет, и знала, что он ничего не найдет. Она уже проверяла, и эта проверка ее не переубедила. Человек в здравом уме всегда отличит сны от реальности. Даже в тех случаях, когда реальность выходит за грани нормального. Раньше она и сама сомневалась (и знала, что Ральф сомневается до сих пор), но теперь уже нет. Теперь она многое поняла.

Он поднялся на ноги.

– Ковер совсем новый. Если бы на нем стоял стул, а на стуле сидел человек, пусть даже очень недолго, на ковре должны были остаться отметины от ножек. Но их там нет.

Она кивнула:

– Я знаю. Но он был в доме.

– Что ты хочешь сказать? Что это был призрак?

– Я не знаю, призрак он или нет, но знаю, что он был прав. Тебе надо остановиться. Иначе случится что-то плохое. – Она подошла к мужу и посмотрела ему в глаза. – Что-то ужасное.

Он взял ее за руки.