– Нет. Проникновение – изнасилование – было совершено веткой дерева.
– Ох. – Холли поморщилась. – Я почти уверена, что при вскрытии тех двух девочек никакой спермы внутри тоже не обнаружили. Я думаю, в этих убийствах, вероятно, был элемент сексуального насилия, но, возможно, чужак не способен на полноценный половой контакт.
– То же самое верно и для многих нормальных серийных убийц, – сказал Ральф и сам рассмеялся этому сочетанию несочетаемого. Но он не стал поправляться, потому что единственным, что пришло ему в голову на замену, было
– Если он питается человеческим горем, то наверняка поедает и боль своих жертв, когда те умирают. – Румянец сошел со щек Холли, ее лицо стало бледным как полотно. – Может быть, для него это особый деликатес. Как глоток старого шотландского виски. И да, скорее всего это его возбуждает. Мне не нравится размышлять о таких вещах, но я считаю, что надо знать своего врага. Мы… По-моему, здесь нужно свернуть налево, детектив Андерсон. – Она показала куда.
– Ральф.
– Да. Здесь налево, Ральф. Видите указатель?
7
Хоуи и Алек уже были на месте.
– Вылет немного откладывается, – сообщил Хоуи. – Мы ждем Сабло. Он уже едет.
– Как ему удалось вырваться? – спросил Ральф.
Хоуи улыбнулся:
– Моими стараниями. Ну, отчасти моими. Судья Мартинес попал в больницу с прободением язвы. Это прямо божий промысел, не иначе. Или злоупотребление острым соусом. Я сам уважаю «Техасского остряка», но когда вижу, как господин судья
– Можно поинтересоваться, за что? – спросил Ральф.
– Нельзя, – сказал Хоуи и широко улыбнулся, продемонстрировав зубы.
В ожидании Юна они уселись в зале вылета – скромном и крошечном по сравнению с залом вылета в главном здании аэропорта – и стали смотреть, как взлетают и садятся самолеты. Хоуи сказал:
– Вчера вечером я читал в Интернете о доппельгангерах. Потому что, по сути, этот чужак и есть доппельгангер. Как вы считаете?
Холли пожала плечами: