– Мы ошиблись, – сказала Холли. – У чужака все-таки есть свой Ренфилд. И кем бы он ни был, он знает Ральфа. А вы его знаете?
Ральф покачал головой. Стрелок кричал что есть мочи, почти завывал, и ему вторило эхо, искажавшее голос. Это мог быть кто угодно.
Юн разглядывал рану у себя на руке. Кровотечение замедлилось, но отек стал сильнее. Скоро локтевого сустава вообще не будет видно.
– Больнее, чем зубы мудрости. Ральф, ты ведь знаешь, что делать?
Ральф выглянул за угол здания, поднес ко рту сложенные рупором ладони и крикнул:
Секундная пауза – и еще один вопль с вершины холма. Либо крик боли, либо издевательский смех, либо то и другое сразу. Затем последовали два выстрела. Одна пуля вошла в деревянную стену прямо над головой Ральфа, осыпав его градом щепок.
Ральф быстро спрятался за угол и обернулся к своим товарищам:
– Кажется, он со мной не согласен.
– У него истерика, – заметила Холли.
– Полный псих, – согласился Юн и снова прижался затылком к стене. – Господи, как же тут жарко. Асфальт прямо раскаленный. А к полудню, наверное, станет еще горячее. Muy caliente[31]. Если мы здесь застрянем, то точно поджаримся.
Холли спросила:
– Вы правша, лейтенант Сабло?
– Да. И раз уж мы тут все вместе сидим на прицеле у психа с винтовкой, называйте меня просто Юн, как el jefe[32].
– Хорошо. Перебирайтесь на угол, туда, где сейчас Ральф. А вы, Ральф, идите ко мне. Когда лейтенант Сабло откроет огонь, мы добежим до дороги, ведущей к туристическим домикам и входу Ахиги. Да, тут открытый участок, но он небольшой. Максимум пятьдесят ярдов. Мы его преодолеем секунд за пятнадцать. Может быть, за двенадцать.
– Холли, за двенадцать секунд он успеет прикончить кого-то из нас.
– Думаю, стоит рискнуть. – Она была абсолютно спокойна. Спокойна как слон. Как целое стадо невозмутимых слонов. Вот что самое поразительное. Буквально позавчера, на совещании в офисе Хоуи, она была такой напряженной и нервной, что казалось, любой громкий чих заставит ее подскочить до потолка.