– Надеюсь, тебе будет удобно, – сказал Уилл, демонстрируя мне глубокие встроенные шкафы, вместительные кладовки, раковину размером с деревенский пруд и новенькую газовую плиту. – Здесь ты сможешь готовить любые блюда, какие только захочешь!

– Она такая большая, что в ней и заблудиться недолго, – сделала я жалкую попытку пошутить.

– Ерунда! – отмахнулся Уилл. – Смотри лучше сюда… – Он показал мне ведущую на улицу дверь, сделанную из двух половинок: верхней и нижней. – Это так называемая голландская дверь. Если тебе нужно просто проветрить кухню, открываешь верхнюю половину, если выйти наружу – обе. Вот здесь есть защелка, которая скрепляет верхнюю и нижнюю части.

Он распахнул дверь и отступил в сторону.

– Сходи посмотри, что там снаружи, – предложил Уилл, но я словно примерзла к полу. Легкий летний ветерок, врывавшийся в дверь, заставил меня дрожать от холода, словно снаружи была лютая зима. По спине у меня побежали мурашки, и я машинально обхватила себя руками за плечи. Лишь несколько секунд спустя я кое-как сдвинулась с места и вышла из кухни в небольшое патио, до половины выложенное серыми каменными плитами. Дальний его конец еще не был закончен, там были натянуты разметочные шнуры, громоздились кучи песка и лежали штабели подготовленной к укладке плитки, но пройти там все же было можно.

Источник оказался совсем не таким, каким я его помнила и каким представляла, и все же выглядел он очень знакомо. Теперь это был большой прямоугольный бассейн, но вода в нем была все такой же непрозрачной, почти черной. И поднимавшийся над водой острый, минерально-железистый запах я тоже отлично помнила. Он забивался в нос, разъедал горло, и мне пришлось приложить все силы, чтобы не раскашляться.

– Какой он огромный, – проговорила я наконец. – По нему можно кататься в лодке!

Уилл рассмеялся:

– Ну, парусную регату здесь не устроишь, но для плавания места достаточно.

Я обошла бассейн круго́м, держась на всякий случай на безопасном расстоянии от края. Берега были выложены аккуратными гранитными блоками, у дальнего бортика был сделан водоотливной канал, пересекавший двор и впадавший в ручей, без умолку журчавший за кустами.

Некоторое время мы трое стояли у бассейна. Его безмятежное спокойствие словно загипнотизировало меня – я не могла отвести взгляда от наших отражений на гладкой темной поверхности. Кроме наших фигур, вода отражала дом, холмы, бегущие по небу облака. Наконец порыв ветра взрябил воду, наши отражения закачались и разбились на мелкие фрагменты. Наваждение прошло, и я с облегчением выдохнула. Притихшая было Мэгги тоже забарахталась у Уилла на руках, и он поставил ее на землю. Малышка сразу же двинулась к самому краю бассейна, и я, в свою очередь, подхватила дочь на руки, поцеловала в темные волосики на макушке и чуть слышно шепнула: