– Смотри. Под твою ответственность. – Женщина взглянула на него почти с угрозой. – И в воду заходи первым.

Дети умчались.

А я внимательно взглянула на Елену:

– Почему вы не хотели пускать их в бассейн?

– Ну… вечер уже. Прохладно, – смутилась она.

– А по-моему, очень жарко, – парировала я. И слегка повысила голос: – Что вы от меня скрываете?

Елена вздохнула:

– Да грустные у нас новости. Мы узнали, кому раньше принадлежал дом, и вам это совсем не понравится. Его строил – для себя и для своей семьи – Михаил Томский. Слышали о таком?

Я слегка растерялась:

– Тот самый? Который… лучший программист России?

– Да. Именно тот.

– Ну, тогда понятно, почему здесь все настолько электронное, – улыбнулась я. Впрочем, немедленно снова нахмурилась: – Но подождите… мне говорили, хозяин дома в тюрьме. А за что программиста сажать в тюрьму?

– Юна, вы правда не знаете? – удивленно взглянула Елена.

– Понятия не имею.

– Михаил Томский был женат. У него росла дочь… – начала моя собеседница. Сделала паузу. Видно было, насколько ей не хочется продолжать.

Я терпеливо ждала.

– Дочка – ровесница вашей Маришки. И похожа, кстати, на нее: светленькая, зеленоглазая, озорная. Томский девочку очень любил, во всех интервью обязательно говорил, что она – свет его жизни.

Я сразу вспомнила с любовью обставленную детскую комнату. И «пещеру принцессы», полную платьев.

– Неужели вы газет не читаете, телевизор не смотрите? – недоверчиво взглянула на меня Елена. И сама себе ответила: – Хотя да, тему тогда очень быстро замяли. Я еще подумала: кто-то очень не заинтересован, чтобы о преступлении Томского все СМИ трубили.

– Лена, ну не томите вы, – поторопила я. – Что он сделал?