– Ты говоришь как девочка, которая убирается в моей парикмахерской. – Фрея начала изображать: – «Что-то особенное планируете на выходные, да? Отправляетесь в какое-то приятное путешествие на праздники, правда?»

– А это так?

– Нет. Хор завтра.

– Значит, будете сидеть дома с котом перед телевизором. Вам нужно чуть больше жизни, сержант… Пойдемте со мной и Эм в клуб в пятницу.

– О, обожаю быть третьим лишним!

– Не, мы сначала это поправим. В Бевхэмской центральной работают очень симпатичные молодые доктора. – Нейтан быстро обернулся назад. – Только если у вас самой уже не выстроилось очереди из поклонников.

– Сойдет, констебль Коутс.

– Блондины, не так ли?

– Я говорила, не перегибай, Нейтан.

– Извините, это было немножко неуместно.

– Больше чем немножко.

– Просто дело в том, что вы нравитесь мне, сержант. Я не хочу, чтобы вы чахли.

– Я не чахну.

– Есть стихотворение… Не знаю, кто его написал, не силен в этом, на самом деле просто Эм услышала его по радио. Оно про то, как вылечить любовь, понимаете?

Нейтан резко притормозил, когда светофор в центре города загорелся красным.

– Продолжай.

Он повернулся к ней своим радостным обезьяньим лицом в свете уличных фонарей. «Тебе с рук убийство сойдет, – подумала Фрея. – И, наверное, всегда будет сходить».

– Понимаете, в этом стихотворении говорится, что есть два пути. Можно сидеть у телефона часами, чахнуть, ждать и надеяться, считать минуты… – Он дал газу и с удовлетворением обогнал «БМВ», который поравнялся с ними на следующей улице. – Да-а-а-а-а.

– Или?

– Или. Или лучший путь – вам узнать его получше.