– Ты что все это время сидела в «Круизе»? – удивилась Лиза.

– А что мне ещё делать? – с вызовом сказала Таня, – так вот. Залетает батя и начинает допытываться, в какой шапке ходил Новиков. Вот мне делать больше нечего, как только шапки запоминать!

Костя про себя улыбнулся. Таня продолжала:

– Я говорю: «Начальник, не помню». А он мне все: «Корнеева, вспоминай, вопрос жизни и смерти». Я говорю: «вроде в красной». Он тогда, хрясь, кулаком о стол и убежал. А я сразу к вам.

– А за что он тебя посадить должен? – не поняла Лиза.

– Как за что? А если я перепутала, и у него вообще шапки не было? – возмутилась Киреева.

– Странно, – сказал Левченко, – к нам Новикова привезли в шапке, но зелёной. Там ещё сбоку вышит был какой-то «абибас».

– Слушай, – Таня наклонилась чуть вперед, поближе к Левченко, и уперлась большой грудью в стол, – честное слово, я не помню, но, по-моему, красная…

– Гражданка, да вы не бойтесь. Если вы перепутали, вас никто в тюрьму не посадит.

– А за дачу ложных показаний? – чуть не всхлипнула Таня.

Все погрузились в свои мысли. Левченко размышлял о шапках, Таня о тюрьме, Лиза об отце, а Костя… Костя рассматривал солонку.

– Может, позвоним матери Козырева? – предложил он.

Лиза умоляюще посмотрела на Левченко. Юра аж вскочил:

– Не смотрите на меня так! – закричал он, – я не поддамся.

Костя достал из рюкзака ноутбук:

– У нас и у самих Интернет есть, – сказал он, – номер Козыревой найдем.

Лиза погладила Юру по плечу:

– Ты не переживай. Я папе скажу потом, что мы тебя в туалете заперли, и сами узнали, кто отец Козырева.

– Нет уж, – нахохлился Левченко, – разговаривать с матерью буду я. У вас в этом деле опыта нет.

– Ой, какие мы важные, – Лиза закатила глаза, но на деле обрадовалась. Разговаривать со свидетелями, а тем более с матерями подозреваемых, девочка ещё стеснялась.