— В этом возрасте они просто очаровашки, верно? — произнес Стиллер, глядя на меня.

Я не понял, что он хотел сказать. Ребенок с виду ровесник Беллы. Я упоминал о ней при Стиллере?

И что еще важнее: он знал о случившемся?

— Вы удивлены. — Он хлопнул меня по плечу, с силой, которая свидетельствовала, что это не просто знак дружелюбия.

— Никак не рассчитывал, что вы появитесь именно здесь, — сказал я, почему-то очень тихо.

— Могу себе представить, — ответил он. — Я и сам не рассчитывал. Думал провести уютный вечерок дома, в кругу семьи. Но не вышло. И знаете почему?

Мне начали надоедать люди с тайными умыслами.

— Нет, но, разумеется, с огромным удовольствием послушаю, что вы скажете.

Дружелюбие на лице шерифа Стиллера сменилось злостью, причем мгновенно, буквально за долю секунды.

— Будьте осторожны, Беннер, — сказал он. — В последнее время вы задавали много вопросов. Чертовски много. Мне звонили коллеги, спрашивали, что происходит. Интересовались, кто вы и чем занимаетесь.

Я молчал. Люси тоже.

— В конце концов я тоже засомневался. Начал спрашивать себя, вправду ли такой человек, как вы, проделал долгий путь из Стокгольма, только чтобы протянуть руку помощи мертвой шлюхе. Знаете, что я сделал?

Держись. Держись. Не глупи, не теряй рассудок.

Стиллер подошел ближе.

— Я позвонил одному человеку в стокгольмской полиции. Познакомился с ним, когда мы сотрудничали по делу Сары Телль. И могу откровенно сказать, что был поражен, когда услышал, почему вы уехали из Швеции.

Я начал догадываться, с кем он разговаривал и что узнал.

— Вас подозревают в двух убийствах, Беннер. Думали, я не дознаюсь?

Полицейские всегда заодно. Это я усвоил за время своей короткой карьеры в хьюстонской полиции. Узы солидарности явно связывали и полицейские силы в разных частях мира.

— Я не совершал этих убийств. Будь вы с Дидриком дельными полицейскими, вы бы поняли.