Чуть не сотню раз я перебрал свои возможности и только тогда принял решение. Вариантов было не так уж много, зато не счесть факторов, которые на них воздействовали. Сутки расплылись, потеряли свои обычные жесткие контуры. Тьма говорила, что сейчас ночь, но мозг сигнализировал о воле и силе.

В результате я покинул отель. Вооружившись только умом и обостренным чутьем, вышел на улицу, рассчитывая встретиться с человеком, который, несмотря на свои намерения, фактически помог разрушить мою жизнь.

Такое нельзя оставить без наказания.

Судьба многое решает за нас. Элиаса Крома я дома не застал. Но застал его подружку. Был уже второй час ночи, когда я позвонил в дверь. И она вполне могла бы не открыть. Однако открыла.

Видимо, я ее разбудил. Да и визитеров она, видимо, не ждала.

— Что вам нужно? — спросила она.

Наше общество все-таки не стало вконец расистским, подумал я. Есть еще женщины, которые среди ночи открывают дверь незнакомым чернокожим мужчинам, выглядящим черт-те как.

— Я ищу Элиаса.

— Его дома нет.

— Я адвокат и ищу его по очень важному делу. Когда он вернется?

— Что вам нужно? — опять спросила она.

— Не знаю, следили ли вы в последние дни за новостями, но недавно в шхерах заживо сгорели четыре человека. Вот об этом я, в частности, и хочу с ним поговорить.

Девица помолчала. Обычно я непременно спрашиваю себя, хочу ли переспать с женщинами, которых встречаю. Не потому, что это так уж важно, а просто потому, что это хорошее развлечение на каждый день. Но как выглядела подружка Элиаса, я не сумею вспомнить даже под дулом пистолета.

— Элиас таксист. Дома он будет этак через час. Вообще-то хотел вернуться до полуночи, но ему продлили смену.

По дороге я видел на другой стороне улицы открытое ночью кафе. Можно посидеть там и дождаться его возвращения.

— Передайте Элиасу, я жду его в кафе через дорогу. Спасибо вам.

Кафе пропахло табачным дымом. Вероятно, хозяин курил на кухне, несмотря на запрет. Потому что среди немногочисленных клиентов я курящих не заметил.

Сам я сел у окна. Заказал обычную чашку кофе, после чего меня оставили в покое. Моя жизнь уже не была моей. Безымянные силы вдребезги ее разбили. И сейчас я сидел, стараясь собрать осколки, в обшарпанном кафе, в Сёдермальме, районе, где обычно стараюсь не бывать.

Я не рискнул оставлять материалы в гостинице, взял все с собой в сумке через плечо. Кофе в чашке исходил паром. При ближайшем рассмотрении он больше напоминал деготь. Непонятно, можно ли его вообще пить.