Они оба подверглись сексуальным посягательствам одного и того же человека, своего дяди, но йойо от оца, который в детстве тоже подвергся насилию, получил только один из них. Отец побоями вымещал свое отчаяние на старшем брате Кевина, но с годами научился усмирять своих демонов более конструктивным способом.
Игрушку получило избалованное дитя, которое отец пальцем не трогал.
Кевин встал с дивана и пошел варить кофе. Слушая фырканье кофеварки, он думал о том, как он сам справляется со своими демонами.
Похоже, не так конструктивно.
Он подослал в Фисксетру двух парней, Александера Сёдерберга и Фадхи Абдулрашида, поручив им проследить, чтобы дядю до конца его жизни кормили через зонд.
Кевин даже не знал, кто исполнил заказ и сколько их было. Знал только, что дело сделано чисто и обошлось ему в триста тысяч.
Прочие Повелители кукол сидели по тюрьмам в ожидании судебных процессов, и любые контакты были им запрещены.
Сидели все. Но грязь с имени его отца — мертвого, невиновного — была смыта.
Если тебе станет одиноко, разбуди меня Королевский сад, май 2013 года
Если тебе станет одиноко, разбуди меня
Королевский сад, май 2013 года
Шла первая весна их новой жизни — всего несколько недель до белых ночей, над головой потолок из розовых цветов. Сакуры зацвели в день, когда просьбу отца о предоставлении убежища удовлетворили, в конце апреля.
Сейчас май. Отец везет ее в кресле-каталке вдоль аллеи, к воде.
И улыбается, как когда она была маленькой.
Они — семья, Джон и Мерси Абиона, и каждый из них родился во время своего пути.
За последние месяцы Мерси пересказала отцу все о том, как переставала быть человеком, унижала себя, а может, и других тоже. И он плакал, сидя в больнице у ее кровати. Время от времени отец напоминал ей, что в том, чтобы упасть, нет ничего постыдного; лежать и не пытаться встать — вот настоящий стыд.
Этот образ показался Мерси немного смешным. В реальности она не стояла и не лежала, она беспомощно сидела в кресле-каталке, которое уже начинало ощущаться как часть тела. Мерси трудно было поверить врачам, когда те говорили, что уже через полгода она сможет вставать.
Отец замедлил шаги и указал на причал с яхтами. Мачты торчали, как флагштоки.