«Маленький ангел», — подумала Фрэнсис. Она пыталась понять свои чувства к этому крошечному существу, которое было ее сестрой; но среди всего этого холода и пустоты, охвативших ее, она ничего не смогла ощутить.

— Как ее зовут? — спросила Фрэнсис.

Виктория растерянно посмотрела на нее.

— Что?

— Ребенка. Ведь родители наверняка выбрали какое-то имя.

— Да. Если б был мальчик, его назвали бы Чарльзом, как отца. А девочку — Кэтрин.

— Кэтрин, — медленно повторила Фрэнсис. Внезапно у нее закружилась голова; она подбежала к окну, распахнула его и перевесилась через подоконник в холодный вечер, глубоко дыша.

— Боже мой, — простонала она, — да здесь можно задохнуться!

Головокружение вскоре прошло. Фрэнсис обернулась.

— Тебе не пришло в голову открыть здесь окно? — набросилась она на Викторию.

Та вздрогнула. Она выглядела такой растерянной, что Фрэнсис пожалела о своей несдержанности.

— Извини. Я… — Она вытерла лоб, на котором выступили капельки пота. — Это такой шок… — Ее голос оборвался. Она с трудом подавила в себе слезы. Если сейчас расплакаться, это будет продолжаться не один день. — Я пойду вниз, посмотрю, как там Джордж.

— Джордж?!

— Я привезла его. Мы с Элис забрали его из лазарета во Франции.

— Джордж здесь! — На лице Виктории отразилось облегчение. По ней было видно, что она ждет от своего старшего брата утешения и помощи — того, что она не надеялась получить от сестры с ее раздраженным жестким голосом и холодными глазами.

Но Фрэнсис разрушила этот лучик света во тьме.

— Джордж очень болен. Его ни в коем случае нельзя ничем обременять, ты слышишь? Он ничем не сможет помочь, он сам нуждается в помощи!

— Что с ним? — спросила Виктория, широко раскрыв глаза.

— Джордж получил серьезную психологическую травму, — объяснила Фрэнсис, а потом стала описывать все, что означали два года фронта со всем его ужасом. Вскоре она остановилась. На милом кукольном личике Виктории появились испуг и непонимание. В ее защищенном мире, состоявшем из прогулок в парк Дейлвью, из долгих вечеров за книгой у камина и из периодических визитов других женщин, чьи мужья служили во Франции, не было места для представления о том, что такое война.

Ближе всего Виктория соприкоснулась с войной, когда в Лондоне принимала участие во встречах патриотических дамских обществ, в которых вязали чулки для участников войны и сматывали перевязочный материал. Кто-то при этом играл на фортепиано, подавались кофе и печенье, а приятная беседа поддерживалась последними сплетнями.