Тот факт, что они редко виделись, напрягал ее; так как они никогда не знали, когда представится следующая возможность, им бы показалось это непозволительной роскошью — не воспользоваться случаем и не отправиться в постель. Но из-за этого они теряли что-то другое. Точнее, это касалось Фрэнсис. Джон, по ее мнению, был вполне доволен такой ситуацией.

Она высвободилась из его объятий. Ей трудно было судить, насколько Чарльз, пребывая в своих лихорадочных снах, мог быть свидетелем их объяснения. Она отступила на шаг назад.

— Мне нужно немного времени. Я в данный момент не совсем понимаю, что я… действительно хочу.

Джон кивнул.

— Подумай, Фрэнсис. Но не слишком долго. Мы не становимся моложе.

«В этом он, черт подери, прав», — горько подумала она, рассматривая седые пряди в его волосах с той же беспощадностью, с которой утром в ванне изучала свои собственные волосы.

— С возрастом усиливается понимание того, что остается мало времени, — сказала Фрэнсис, — но и растет уверенность в том, что не следует делать то, чего действительно не хочешь. У нас были хорошие времена, Джон. Каким будет будущее, я еще должна решить.

Джон еще раз протянул руку и чуть коснулся щеки Фрэнсис.

— Я никогда не получу тебя целиком, — сказал он тихо. — Так было раньше, так же остается и сейчас. И так будет всегда.

— Фрэнсис, я не могу уснуть, — сказал детский голос, раздавшийся у двери.

Фрэнсис вздрогнула. В комнату вошла Марджори, босая, одетая в пижаму. В руке она держала облезлого мишку, у которого не было глаза и ноги.

— Марджори! Я думала, вы уже спите…

— Лора спит. Спит как сурок, — сказала Марджори. — А я не могу. — Она с любопытством с ног до головы оглядела Джона; потом ее взгляд упал на Чарльза, который, наверное, показался ей странным, потому что лежал на постели в одежде и тяжело дышал. — Кто это?

— Это мой отец, Чарльз Грей. К сожалению, он очень болен. Мы с Джоном только что подняли его сюда, наверх.

Фрэнсис размышляла, как давно девочка стояла здесь. Сознательно ли она подкралась незаметно? Или они ее просто не слышали?

Поборов свою растерянность, она представила обоих друг другу.

— Это Джон Ли, наш сосед. Джон, это Марджори Селли, одна из двух сестер из Лондона.

— Добрый день, Марджори, — сказал Джон.

— Добрый день, сэр.