Лора прицепила к окну небольшую лампу и распахнула настежь дверь в кладовую, чтобы видеть, что она ест. Когда Фрэнсис вошла, она сидела на полу, босая и в белой ночной рубашке, ставшей ей слишком узкой и готовой лопнуть по всем швам. Перед девочкой стояла миска с шоколадным пудингом, который Аделина заранее приготовила на следующий день. Склонясь над ним, как собака над миской с кормом, Лора зачерпывала пудинг голыми руками и отправляла в рот. Длинные волосы падали вперед и были перемазаны шоколадом.

— Лора! — вскрикнула шокированная Фрэнсис. — Что ты здесь делаешь?

Девочка повернулась и уставилась на нее широко раскрытыми глазами. Она выглядела смешно со своим перепачканным ртом, склеившимися волосами и крошками пудинга между пальцами. Лора не произносила ни слова.

— Ты глотаешь пудинг так, будто неделю голодала! — сказала потрясенная Фрэнсис. — К тому же еще ешь руками… Неужели ты не могла взять хотя бы ложку?

Лора неуклюже поднялась на ноги.

— Я… все случилось слишком быстро, — проговорила она, запинаясь.

— Что было слишком быстро?

Лора опустила голову.

— У меня не было времени сходить за ложкой. Это было… это… я не могла больше ждать…

Фрэнсис вспомнила, что Маргарита упоминала слово «зависимость». Очевидно, она попала в самую точку. То, что происходило с Лорой, было абсолютно нездоровым, зависимым поведением.

Фрэнсис взяла девочку за руку, вывела из кладовой в кухню и показала ей на скамейку у кухонного стола.

— Так, Лора, садись. — Она вышла в коридор и тут же вернулась с парой домашних тапочек, которые кто-то поставил под вешалкой. — Надень, иначе заболеешь, как Чарльз.

Затем она достала из буфета тарелку, ложку, принесла из кладовой миску с пудингом и поставила на стол перед Лорой.

— Так. Ты ведь большая девочка, верно? У тебя нет необходимости ночами тайно бросаться на запасы продуктов и, стоя на коленях, поглощать их. Сейчас ты можешь есть как нормальный человек. А завтра утром прежде всего вымоешь голову. Ты перепачкала все волосы.

Но Лора, кажется, потеряла аппетит. Она не притронулась к пудингу и сидела на скамейке как перепуганный кролик, не решаясь поднять глаза.

Фрэнсис села напротив нее.

— Лора, ты действительно не должна бояться. Я не сержусь на тебя из-за того, что ты ночами пробираешься в кладовую. Но, честно говоря, я беспокоюсь за тебя. То, сколько ты ешь, ненормально. Мне ничего для тебя не жаль, правда. На меня тоже иногда ночью нападал голод, и я могла пойти на кухню. Правда, у меня всегда было время, чтобы как минимум взять ложку. И… это происходило не очень часто.