— Жаль. Мне как раз нравится, что вы едите с таким… с таким наслаждением и с такой жадностью.

Барбара бросила на него быстрый взгляд. Теперь, утолив голод, она опять могла ясно мыслить — конечно, не совсем ясно, потому что вино слегка ударило ей в голову.

Фернан Ли. Сын Джона Ли. Сын мужчины, от которого Фрэнсис Грей так и не смогла освободиться и который, в свою очередь, тоже так и не смог оставить Фрэнсис. Был ли Фернан похож на Джона? Ли-младший был высоким, примерно такого же роста, как Ральф, но более мощным и крепким. Черные волосы и темные глаза достались ему явно от Маргариты, его матери-француженки. Узкое лицо покрыто морщинами, что характерно для людей, которые в своей жизни много времени проводят на открытом воздухе. Он выглядел ни старше, ни моложе своих пятидесяти трех лет. Синтия сказала, что Фернан сильно пил; очевидно, сыграла роль наследственность по мужской линии. Барбара подумала о его жене. Ей было крайне неприятно представлять себе Фернана пьющим и способным поднять руку на женщину. Сидя здесь, он казался спокойным и сдержанным. Это было такой любезностью с его стороны — приехать сюда и привезти им еду…

«Нам надо по-настоящему красиво накрыть стол», — сказал он и сделал это. Барбаре бросилась в глаза ловкость его рук. Рук, которыми он в том сне…

Поспешно выпрямившись, она произнесла:

— Здесь довольно жарко, да?

— А по-моему, очень приятно — я постепенно оттаиваю… Хотите еще немного вина?

Барбара кивнула. Пока Фернан наливал ей вино, она встала, подошла к окну и, отодвинув штору, посмотрела наружу. Усилившийся ветер бушевал вокруг дома.

— Что за ночь! — сказала Барбара, содрогнувшись. — Но, по крайней мере, снег прекратился…

Хотя в кухне было тепло и уютно, Барбара буквально чувствовала ледяной холод на улице. Она понимала, что должна предложить Фернану остаться в Уэстхилле до утра.

Глупая ситуация…

Теперь, когда ее желудок насытился и она испытывала приятное чувство тяжести, воспоминание о голоде стало туманным. Еще час назад Барбара готова была расцеловать Фернана из чувства благодарности, но теперь вновь хотела остаться одна. Или чтобы Ральф был рядом…

«Чего ты, собственно говоря, боишься? — спрашивала она себя. — Или ты думаешь, что он неожиданно набросится на тебя?»

Ее внутренний голос говорил «нет», но Барбара совсем не хотела его слушать. Она знала, чего боится: себя самой.

— Мне кажется, вам не следует сегодня ехать домой, — сказала она деловым тоном, быстро обернувшись. — Можете переночевать здесь — и вернуться завтра утром.

Фернан кивнул.

— С удовольствием принимаю ваше предложение. Опять пробиваться три часа через снежную бурю — не слишком приятная перспектива.