Мы снова оказались на Термитной террасе. Я практиковался в дыхании йогов, пока Дити объясняла им, что на том месте, где мы не обнаружили воронки, стоял наш бывший дом, но это не может быть то самое место.
– Послушайте, дорогие мои, – сказал я. – Этого нельзя так оставить. Но мы можем сейчас же отвезти вас обратно в Глухомань. Хотите домой?
Они, как обычно, беззвучно посоветовались.
– Мы останемся с вами…
– …Наш брат непременно бы остался. Мы остаемся.
– Спасибо. Поехали.
Воронки по-прежнему не было. Я велел Ае перейти в крейсерский полет.
– Карту на экран, Ая. Измени масштаб – мне надо, чтобы там поместились Гнездышко и университетский городок. Дити, рассчитай кратчайшее расстояние до городка. До моего, не твоего в Логане.
– И считать не надо. Восемьсот пятьдесят шесть километров.
– Ая?
– Не спорь с Дити, хозяин.
– Курс на городок, Ая. Смещение, Дити.
– Установлено.
– Выполняй.
Теперь мне пришлось держать ухо востро – я втиснулся в поток машин над городом на запретной высоте, на неразрешенном курсе и так далее. Не обращая внимания на вызовы полиции, я приблизился к городку. Все выглядело как обычно. Я развернулся и завис над домом Шельмы – которого не оказалось на месте: там стоял какой-то другой дом. Стоянка для машин была не асфальтирована. И к тому же двухсотлетние дубы нельзя вырастить за семь недель.
С заднего сиденья не доносилось ни звука. С правого тоже. Я заставил себя взглянуть вправо.
Дити была все еще тут, и я перевел дух. Она вела себя так, как во всех критических ситуациях: лицо без всякого выражения и полное молчание, пока ей не будет что сказать, кроме пустой болтовни. Ко мне привязался воздушный полицейский, приказывая следовать за ним и приземлиться, поэтому я велел Ае прыгнуть и потом спикировал на то место, где когда-то жил сам. Найти его было нетрудно: те же знакомые перекрестки, торговый центр по соседству и пресвитерианская церковь напротив дома, где я снимал квартиру.
Только это оказался не