Робот как бы напрягся. Его рот открылся, но не издал ни звука. Затем закрылся еще раз и сказал:

– Миль.

Затем робот снова открыл рот, но больше ничего не сказал. Свет ушел из его глаз, они стали восковыми. Рука, которая была приподнята, упала.

– Позитронный мозг замерз, – сказал Дэниел.

– Непоправимо! – тихо сказал Жискар Дэниелу. – Я делал, что мог, но не сумел удержать его.

– Мы ничего не добились, – сказал Эндрю. – Мы так и не узнали, где могут быть другие роботы.

– Он сказал «миль», – напомнил Диджи.

– Я не знаю этого слова. Это не Галактический Стандартный, каким пользуются на Авроре. А на Земле оно что-нибудь значит?

– Может, он хотел сказать «Мильс»? – предположил Эндрю. – Я когда-то знал человека с таким именем.

– Я не знаю, – сказал Дэниел, – каким образом одно слово могло бы служить ответом или его частью на вопрос. И я не слышал шипящего звука после этого слова.

Старик-землянин, до этого молчавший, робко сказал:

– Мне кажется, миля – это древняя мера расстояния, робот.

– Как велика эта мера, сэр?

– Точно не знаю, но думаю, что больше километра.

– Теперь ею не пользуются, сэр?

– Нет. Это было еще в докосмическое время.

Диджи погладил бороду и задумчиво сказал:

– И сейчас пользуются. Во всяком случае, старики на Бейли-мире говорят: «Промахнулся на целую милю». Я не совсем понимал эту фразу, но если слово «миля» означает расстояние, тогда понятно.

– Если так, – сказала Глэдис, – убийца пытался сказать именно это. Может, он выражал удовлетворение, что промахнулся, как ему приказывали, или что промах не причинил никому вреда и, стало быть, выстрела как бы не было.

– Мадам Глэдис, – сказал Дэниел, – робот аврорского происхождения вряд ли стал бы употреблять фразы, существующие на Бейли-мире, но абсолютно неизвестные на Авроре. Ему был задан вопрос, и он пытался, в своем поврежденном состоянии, ответить на него.