Но как же она поджигалась? Урановые бомбы существовали до водородных, и если урановые тоже требовали для воспламенения высокой температуру, то что могло дать эту температуру? Из этого я заключаю – хотя в энциклопедии нет об этом информации – что урановые бомбы требовали для воспламенения относительно низкой температуры, может, даже комнатной. Тут были и свои трудности, поскольку после открытия расщепления потребовалось несколько лет упорных усилий, чтобы изготовить бомбу. Но, каковы бы ни были эти трудности, они не включали в себя производство сверхвысоких температур. Каково твое мнение обо всем этом, друг Жискар?

– Я думаю, что структура, построенная тобой, имеет серьезные слабые точки и, следовательно, она не слишком правдоподобна. Но даже если бы все это звучало отлично, оно не имеет ничего общего с наступающим кризисом, суть которого мы стараемся понять.

– Дело в том, друг Жискар, что как процесс синтеза, так и процесс расщепления есть выражение слабого взаимодействия, одного из четырех взаимодействий, которые управляют всеми событиями во Вселенной.

Следовательно, тот же ядерный усилитель взорвет как реактор синтеза, так и реактор расщепления.

Но есть разница. Слияние обязательно требует высоких температур. Усилитель взорвет сверхгорячие частицы топлива, что активно воздействует на слияние, плюс некоторое количество окружающего топлива, которое раскалилось от слияния в первоначальном взрыве, до того как взорванный материал вылетит и жар рассеется до той точки, при которой остальное количество имеющегося топлива не загорится. Взрыв достаточно мощный, чтобы уничтожить реактор синтеза и все остальное, находящееся в непосредственной близости, как скажем, корабль, несущий реактор.

С другой стороны, реактор расщепления может действовать при низкой температуре. Тогда ядерный усилитель заставит расщепляться ВСЕ топливо. В самом деле, если реактор расщепления работает не активно, усилитель взорвет его. Я полагаю, что если есть топливо для расщепления, урановая бомба произведет больший взрыв, потому что взорвется большая часть горючего, чем в случае водородной бомбы.

Жискар медленно кивнул.

– Пусть так, друг Дэниел, но есть ли на Земле какие-нибудь станции энергии расщепления?

– Нет, ни единой. Так сказала мадам Кинтана, и энциклопедия вроде бы с ней согласна.

– Тогда, друг Дэниел, ядерный усилитель тут ни к чему. Все твои рассуждения, как бы безупречны они ни были, ни к чему не ведут.

– Не совсем так. Остался третий тип ядерной реакции, который следует рассмотреть.

– Какой же? Не могу представить себе третьего.