– Не думаю.

– А я думаю. Когда он лишится власти в Совете, когда наши планы двинутся вперед и он увидит, что не сможет остановить нас, он примкнет к нам.

– Не думаю, чтобы вы победили.

– Вы думаете, что ваше расследование каким-то образом обелит Фастальфа и обвинит меня или еще кого-нибудь?

– Возможно, – в отчаянии сказал Бейли.

Амадейро покачал головой.

– Мой друг, если бы я думал, что вы можете чем-то запятнать мой план, разве я сидел бы здесь и ждал гибели?

– Вы – нет. Вы делаете все возможное, чтобы погубить расследование. Зачем бы вам это, если вы уверены, что я не могу встать вам поперек дороги?

– Ну, вы можете встать мне поперек дороги тем, что деморализуете некоторых работников Института. Опасным вы стать не можете, но надоедливым – да, а я не хочу даже этого. Поэтому я, если смогу, положу конец вашей надоедливости, но сделаю это разумно, даже вежливо. Но если бы вы были действительно опасным…

– Что бы вы сделали тогда, доктор Амадейро?

– Я захватил бы вас и держал взаперти, пока вас не вышлют. Не думаю, что аврорцы стали бы беспокоиться, что я сделаю с землянином.

– Вы пытаетесь запугать меня; не выйдет. Вы прекрасно знаете, что вы и пальцем не тронете меня в присутствии моих роботов.

– А если я вызову сотню роботов?

– Мне не повредит и сотня. Они не отличают землянина от аврорца; я человек и попадаю под действие Трех Законов.

– Они просто обездвижат вас, не нанося вреда, а ваших роботов уничтожат.

– Нет. Жискар слышит вас, и если вы сделаете движение, чтобы созвать своих роботов, он обездвижит вас. И ваши роботы будут беспомощны, даже если и прибегут. Они поймут, что любое действие против меня вызовет вред для вас.