Амадейро стоял за дверью на том же месте, где Бейли оставил его. Он улыбнулся им, не показав никаких признаков нетерпения. Бейли не мог удержаться и бросил взгляд на Дэниела (как-я-и-говорил). Амадейро сказал:

– Я очень пожалел, мистер Бейли, что вы не оставили Жискара здесь. Я должен был бы знать его в те времена, когда мы с Фастальфом были в лучших отношениях, но почему-то ни разу не видел. Фастальф ведь был когда-то моим учителем.

– Да? Я не знал, – сказал Бейли.

– Откуда же вам знать, если он не говорил, а вы здесь, на Авроре, слишком недавно. Кстати, мне пришло в голову, что вы едва ли сочтете меня гостеприимным, если я не покажу вам Институт.

– Вообще-то я должен…

– Я настаиваю, – сказал Амадейро с повелительной ноткой в голосе. – Вы прибыли на Аврору вчера утром, и я сомневаюсь, что вы пробудете здесь долго. У вас, вероятно, единственный шанс взглянуть на современную лабораторию, где ведутся исследовательские работы по роботехнике. – Он взял Бейли под руку, продолжая говорить. «Болтун», подумал ошеломленный Бейли.

– Вы справили свои нужды и умылись, – продолжал Амадейро. – Возможно, вы пожелаете задать вопросы другим роботехникам и я буду приветствовать это, поскольку решил показать, что не ставлю барьеров на вашем пути на то короткое время, пока вам еще позволено вести расследование. В сущности, вы можете и пообедать с нами.

– Если я могу вмешаться, сэр… – начал Жискар.

– Не можешь, – сказал Амадейро с безошибочной твердостью, и робот замолчал. – Мой дорогой мистер Бейли, я понимаю этих роботов. Кто может знать их лучше, если не считать несчастного Фастальфа, конечно? Я уверен, что Жискар хотел напомнить вам о каком-нибудь обещании или о деле, но это не будет иметь никакого значения, поскольку расследование вот-вот закончится. Давайте забудем всю эту чепуху и на короткое время станет друзьями. Я люблю Землю и ее культуру и особенно интересуюсь прошлым, теми временами, когда там было множество языков и еще не развился стандартный межзвездный. Поздравляю вас, вы прекрасно говорите на стандартном. Вот сюда – он повернул за угол. – Один из многих предрассудков аврорцев – что земляне говорят на непонятном диалекте стандартного, однако, я вас хорошо понимаю. – Он улыбнулся. – Я пытался читать Шекспира – не в подлиннике, конечно, – но перевод оказался удивительно плоским. Я думаю, что это вина переводчика, а не Шекспира. С Диккенсом и Толстым дело обстоит лучше, может, потому что это проза, хотя имена действующих лиц у того и у другого для меня не произносимы. Я хочу сказать, мистер Бейли, что я друг Земли. Я желаю для нее самого лучшего, понимаете? – Он посмотрел на Бейли, и в его блестящих глазах снова промелькнул волк.