Я не мог их подвести. Гришка прилетел вечером, мы выпили целую бутылку «Олд Тома» и наговорились досыта — но только не по теме. Он поделился со мной новостями, рассказал, что происходит в том доме, где я прожил шесть лет, а он — последние полгода. Оба мы знали, что еще успеем поговорить завтра. Я лег спать в хорошем настроении, у меня даже мелькнула мысль, что мы могли бы сразу приехать сюда вместе, но готово ли было местное общество к встрече лицом к лицу с парочкой геев-детективов? Вряд ли.

Мы остановились у спорткомплекса. Гришка выскочил из машины, сунув руки в карманы, передернул плечами и прошипел:

— Yob tvoyu mat'!

Мне уже были знакомы несколько его магических ругательств. В этом говорилось что-то о матери и половом акте, на едином дыхании. Хорошим тоном якобы считалось отвечать: «Yebi svoju, dyeshevlye budyet», но он никогда не переводил мне, что это означает.

— Впечатляет, да? — спросил я, вытаскивая сумку с заднего сиденья.

— Зачем в этой дыре такое сооружение?

— Для туристов. — Я пожал плечами. — Иди и не разевай рот, а то подумают, будто ты приехал из России.

— Шутни-ик!

Мы вошли в здание; я остановился у автомата и купил упаковку минералки — у меня слегка пересохло в горле. Мне не мешали ни язвительная усмешка, ни прищуренный взгляд моего русского друга. У него была крепкая башка, которая не реагировала меньше, чем на три бутылки на двоих.

Я открыл одну бутылку и, не скрывая наслаждения, влил ее содержимое в свой организм. Краем глаза я заметил, что Гришка перестал улыбаться, слегка дотронулся до левого кармана куртки и, послав мне многозначительный взгляд, выбежал на улицу. Телефон? Я поставил бутылку и, отпихнув ногой сумку к стене, медленно пошел за ним. Миновав тепловую завесу при входе, я вышел на улицу.

На стоянку заехала машина Эрика Фирстайна. Он как раз выходил из нее, следом за ним — его жена. Эрик помахал мне рукой и пошел куда-то в сторону бокового входа. Впрочем, неважно, что ему там надо, сосредоточимся на Гришке. Он стоял, приложив трубку к уху, явно не в силах владеть собственным лицом. Я направился к нему, ускоряя шаг и начиная бояться, что сейчас он начнет кричать во весь голос.

— Что случилось? — толкнул я его рукой в грудь, когда он прервал связь. — Ленин воскрес?

Он посмотрел куда-то над моей головой и еще несколько секунд молчал.

— Твоя любовница появилась возле укрытия Галларда, — сообщил он тихим, едва слышным шепотом.

Мне стало жарко, словно я мгновенно перенесся под пальмы на Мальдивах, не снимая куртки и утепленных штанов. Снег вокруг меня начал таять.