Как там его зовут? Стефан? Стэйси? Нет, Стэйси довольно обычное имя, а у него двойная фамилия!..

— Вы зато одноцветные: серо-голубые, — сказал я. — В таком цвете я всегда вижу преступников, это цвет их тюремной одежды, — пояснил я.

Уиттингтон повернулся к Эрику; тот, не говоря ни слова, вышел и тут же вернулся, неся два легких и удобных туристских кресла.

— Как это, самый богатый человек штата в роли мальчика на побегушках? — издевательским тоном заметил я.

Всё это время я ощущал холод на затылке от ледяного предчувствия несчастья, лихорадочно и отчаянно пытаясь найти выход для Грега и Рори.

— Заткнись, сволочь, — мягко сказал Икс.

— О, мы уже переходим к деталям!

Я подскочил на месте вместе с креслом.

— Как ты до нас добрался? — невозмутимо спросил Уиттингтон, не обращая внимания на мои выкрутасы.

Я вспомнил — Стивен!

— Ни о каком разговоре не может быть и речи! — совершенно серьезно сказал я. — Если мы и будем говорить, то только в обществе заинтересованных лиц. Я и вы. Эти двое не имеют к делу никакого отношения, кроме того, что оказались не в том месте и не в то время. Если это неясно — то у нас нет никаких общих тем.

— Всё это я знаю, — спокойно ответил Уиттингтон. — Мы их освободим.

— Конечно! — фыркнул я. — После того, как они наслушаются наших откровений?

Уиттингтон повернулся и посмотрел на Фирстайна. Его долгий взгляд явно что-то означал, но я не знал что. Эрик сунул руку под полу куртки.

— Нет! — крикнул я. — Ничего не скажу…

Прежде чем успел прозвучать мой крик, две пули ударили в Рори Донелана. Одна попала в бровь и, выбив глаз, пронзила мозг, а затем разнесла заднюю часть черепа. Вторая пуля, неизвестно зачем выпущенная, попала точно в то место грудной клетки, где под хрупким прикрытием ребер и тонкого слоя мышечной ткани и жира бьется сердце. Сердце Донелана уже не билось, когда его прошила пуля из кольта.

— Ах ты сукин сын! — рявкнул я на Эрика.

Я не мог ничего сделать, кроме как плюнуть в него, потом еще раз. Он спокойно вытер локтем слюну с колена, выше ему было не достать, затем улыбнулся и прицелился в меня. Ствол описывал небольшие круги, то и дело выходя за очертания моего тела и снова возвращаясь. Мне было на это наплевать, мне давно уже было наплевать на подобные игры, они меня не забавляли и не вызывали у меня страха. Парадоксально, но перепугался Уиттингтон.

— Эрик! — яростно прошипел он.

Фирстайн вздрогнул и едва не выпалил в меня; я почувствовал это так, словно пуля уже вошла в мое тело.