Виттенгер сидел один, если не считать охранника у дверей.

– Вот, – сказал он, протягивая мне пакет с помятой и довольно грязной банкой, точной копией той, что была найдена в номере Бенедикта.

Я приоткрыл пакет и понюхал отверстие в банке. Сквозь обычный помоичный запах ясно различался запах горького миндаля.

– Где нашли?

– В мусоросборнике. Я запретил вывозить мусор. Убийца на это явно не рассчитывал.

– Следы?

– Частично совпали со следами, найденными на банке из номера. Методом исключения, отпечатки принадлежат охраннику, сторожившему Бенедикта. Его зовут Нильс, и он работает на Рунда.

– Прекрасная работа, инспектор!

– Это моя обычная работа, – скромно возразил инспектор и с горечью добавил: – Лазить по помойкам.

– В следующий раз возьмите меня с собой. Шишка не отзывалась?

– Отзывалась. Цитирую по памяти: «одну чб не разо ка». Конец цитаты.

– Она заказала одну банку, чтобы не разорить Катю, – перевел я сам для себя. – Следовательно, как только Нильс вошел в номер, он сразу подменил банку.

– Следовательно так, – кивнул Виттенгер.

– Где сейчас Рунд?

– В своем Центре Наблюдений.

– Вызовите его под каким-нибудь предлогом.

Рунд отозвался сразу. Виттенгер намекнул ему, что есть кое-какие подвижки и что мы его ждем вместе с охранником Нильсом. Рунд ответил, что будет через час.

– Что ж, подождем… – сказал инспектор, убирая комлог в карман куртки.

Я воспользовался этим часом для того, чтобы поговорить с Брубером всерьез.

На столе, рядом с зеркальными часами, стояла полупустая бутылка виски, ведерко растаявшего льда и стакан.