Пэквуджи с сомнением покачал головой:

— В Дальнем Мире волшебство действует не так хорошо. Попасть туда тебе будет нетрудно. А вот сюда, обратно? Это потребует больших усилий, ты на них еще не способна.

— Я знаю, что вернуться будет трудно. Но у меня нет выбора, я должна попасть в свой мир. Мои друзья и родные считают, что я пропала. Они, наверное, умирают от страха за меня. И потом — надо же пройти все эти испытания, назначенные Старейшими.

— Если ты вернешься, ты поступишь как раз так, как они хотели. Тебя ждут опасности.

— Я знаю. Демон Киерана. Что ж, придется испытать судьбу.

— Этот Демон пострашней, чем трагг-и, — сказал Пэквуджи Саре. — Не возвращайся туда, Сара! Здесь ты сильна, и силы у тебя будут прибывать. А в Дальнем Мире тебе будет во сто раз труднее.

— Я и это знаю, — вздохнула Сара. — И зачем Старейшим понадобилось, чтобы я обязательно встретилась с этим Демоном?

— Дело даже не во встрече с ним, — объяснил Пэквуджи. — Дело скорей в том, сумеешь ли ты принять вызов. Родные Рыжеволосого, по-видимому, придают этому большое значение.

И Пэквуджи рассказал Саре о беседе между дедом и внуком, которую он подслушал.

— Похоже, что Талиесин был удивлен условиями Старейших не меньше, чем я, — заметила Сара, когда Пэквуджи закончил рассказ.

— Да, его душа и ум воевали друг с другом, — подтвердил Пэквуджи.

— Тогда дело обстоит совсем скверно, — сказала Сара. — Если уж Талиесин собрался стольким пожертвовать ради меня, придется мне пройти это испытание до конца. Ведь Демон охотится даже не за мной — ему нужен Том Хенгуэр, учитель Киерана. — Но тут она вспомнила, что показывал ей будущий Пэквуджи, и малыш уловил ее видение, они оба понимали, что она приукрашивает правду.

— Не возвращайся, — попросил Пэквуджи. — Погляди на себя. Здесь ты дома.

Он имел в виду платье, в которое Мэй-ис нарядила Сару. С косичками, в мокасинах и длинных штанах, Сара, наверное, и впрямь выглядела туземкой. Но она встряхнула головой.

— Нет, не дома. Я сама не знаю, где мой дом. Раньше знала — дом там, где я нахожусь. Но это было до того, как я узнала все, что знаю теперь. Как я смогу быть прежней, когда поняла, что существуют волшебство, магия, что мир не один, их видимо-невидимо — только исследуй! Теперь, когда я узнала, каково это — ощущать такой мир и покой в душе, разве я смогу быть счастливой, не стремясь снова это почувствовать?

Они помолчали, каждый погруженный в свои мысли. Сара вынула из кармана кисет, свернула сигарету и закурила. Она предложила Пэквуджи затянуться, но он отказался.

— Делить дым Матери-Медведицы можно только со своими соплеменниками, — объяснил он. — С такими, как я, нельзя. Когда я обмениваюсь клятвами в верности, мне не надо священного дыма, не надо смешивать кровь. Да уж если на то пошло, моя кровь не очень-то смешивается с кровью смертных.