― Субъект? ― прошептала она. ― Брук не твой гребаный субъект.

Она взяла образцы, сделала снимки, оглянулась назад. Теперь у нее было много доказательств. Три разных человека были накачены наркотиками и сфотографированы, три коробки сокровищ, три вентиляции. Плюс тайник у Элизабет. И, если Карли добавит и свой, это все станет частью преступления, а не черной меткой на ее имени.

Путь назад казался длиннее. Ее тело было массой отдавленных точек: носки, ягодицы, внутренняя часть бедер, поясница. Ее плечи и шея ощущались так, будто их сдавило тисками, а мозоли жгло. Она продолжила терять равновесие, разрывая еще больше кожи, когда ее колени и руки соскальзывали с пересечений балок на изоляцию. Она насчитала четыре вентиляции, осталось дойти до двух, в двадцати метрах плюс минус. Еще один раз соскользнула и остановилась, потирая содранную кожу, пока всматривалась вперед. В луче фонаря, туннель казался километром двигающихся теней. Позади него был извилистый подъем вверх по лестнице. Если она не остановится, чтобы передохнуть, путь займет намного больше времени.

Осторожно распределяя вес, она распласталась на грубой ткани. Закрыла глаза и подумала о Нейте. Он был зол и молчалив, когда она уходила. Теперь была ее очередь понимать, что испытывал другой человек. Он был напуган, что она не ответит, когда позовет ее по имени в темноте; мужчина хотел спасти хотя бы ее, но она утонет в угрызениях совести, если не сделает этого. Ей нужно все понять, собрать доказательства, остановить то, что происходит с ее друзьями, с сообществом, о котором она волновалась, быть этим, лучше, достойной…

Ее глаза распахнулись.

Она услышала шорох и шепот его эха. Казалось, звук шел со всех сторон от нее. Тихий, отдаленный, может быть, но громкий, когда единственным другим звуком стало биение ее сердца.

Она перекатилась на пересечение ближайших балок, она водила головой из стороны в сторону, готовясь увидеть фигуру в темноте. Все, что она могла увидеть, было свечением ее фонаря, мелькающим по стенам.

― Пора уходить, ― прошептала она и замерла, когда яркий, белый луч озарил туннель. Бесшумный, невесомый. Он шел от шахты, по которой она спускалась вниз, отбрасывало тень от ее тела на изоляцию в виде четкого, удлиненного силуэта. Ее зрачки сузились в свете от высоковольтного светильника. И она была ослеплена, чтобы видеть что-либо позади него.

Но кто-то был там. Кто-то щелкнул выключателем и удерживал луч, неподвижный и молчаливый. Полностью и ясно видя Карли.

Он. Это не может быть кто-либо другой.

Он не двигался, луч был устойчивым, яркость беспощадной, молчание затянувшимся. Она задумалась, стоит ли ей начать разговор. «Привет, Говард, это ты?» или «Все в порядке, я никому не расскажу». Голос, который, наконец, раздался, превратил кровь в ее венах в лед. Такой низкий, что был почти шепотом.