Лодка на ровном киле по инерции прошла последние метры, оставшиеся до поверхности.

– Моторы стоп! – крикнул первый офицер.

Пение электромоторов оборвалось. И только теперь все поняли, что такое гробовая тишина.

Ударами молота прозвучали по стальной палубе шаги Житкова, подошедшего к трапу в башню.

Житков отбросил крышку иллюминатора. За толстым стеклом было темно. Вода! Ее окраска свидетельствовала о значительной глубине.

– Глубиномер?

– На нуле, – ответили снизу.

Житков не успел крикнуть, что глубиномер врет, как почувствовал сильный толчок, едва не сбросивший его с трапа. Все стоявшие внизу тоже схватились за что попало, чтобы удержать равновесие. Можно было подумать, что лодка натолкнулась на препятствие.

– Оба мотора задний ход, – послышался снизу голос первого офицера.

Но Житков понял, что никакого препятствия впереди нет: над головою лед! Вот почему и вода за иллюминатором кажется черной, как на большой глубине.

Перебивая первого офицера, он крикнул:

– Отставить задний!.. Самый малый вперед. Горизонтальные рули на погружение пять градусов.

И когда по легкому нырку лодки заметил, что она опускается, сказал стоящим внизу:

– Мы подо льдом.

– В этом районе поле не может быть большим, – заметил первый офицер.

Житков в сомнении покачал головой.

– Это, скорее всего, просто айсберг, – самоуверенно произнес немец.

– Нет, – сказал Житков. – На айсберг мы наткнулись бы значительно глубже. Пока пойдем подо льдом.

Он хотел уже было выйти из центрального поста, когда услышал слова старшего офицера:

– На месте командира я не стал бы испытывать судьбу этим бесцельным плаванием подо льдом. Я бы попытался прорезать лед…