– Была гроза, – сказала Селия. Все подняли голову.

– Может быть, магнитная буря.

– И молния сверкала.

– Может быть, от электрической энергии? Осима неожиданно встал и замер, глядя в окно.

– Голубой свет! – пробормотал он вполголоса, потом посмотрел на меня и повторил: – Голубой свет!

– Ну и что?

– Не помните? В окно падал голубой свет…

– Он шел от скарабея, – сказал я. Тот потряс головой.

– Снаружи он шел. Он мог только отражаться от жука. Он точно шел снаружи! Я видел!

– Что это могло быть за диво? – посмотрела на меня Розалинда. – Удар молнии? Осима снова потряс головой.

– Нет… Что-то другое… Подождите-ка! – и с этими словами он побежал к двери, открыл ее и скрылся в коридоре.

– Что на него нашло? – спросила Селия, но не получила ответа.

Миддлтон задумчиво поднял указательный палец.

– Я, пожалуй, согласен с вами, Петер. Теперь, когда я вспоминаю передачу, у меня такое ощущение, словно мы ее видели не с начала. Словно мы подключились к проекции где-то с середины.

– Вы полагаете?

– Может быть, автоматику включило и названное вами воздействие, но насильственно и не так, как это должно было быть при нормальных условиях.

– Нормальные условия! – прыснула Селия, Мы еще поговорили о том о сем, но так ни к чему и не пришли. Осима все еще не возвращался, а без него мне не хотелось приступать к обсуждению самого важного.

Спустя минут пятнадцать-двадцать он влетел через дверь также поспешно, как и умчался, Всклокоченные волосы свисали ему на лоб, узкие глаза блестели, как в лихорадке.

– Ну, что я говорил? – крикнул он нам. – Послушайте-ка его! – с этими словами он кивнул на дверь, в которую в это мгновение входил высокий мужчина в оранжевом комбинезоне с натянутой извиняющейся улыбкой на губах.

Осима схватил его за руку и подтащил к столу. Мужчина поправил сползавшую с плеча сумку с инструментами и вопросительно посмотрел на меня,