Эльф ещё немного помолчал. Потом добавил со вздохом:

— Наверно, большая серьезная экономика строится именно по таким законам. Но я не занимаюсь экономикой. По роду своей деятельности я занимаюсь людьми. И таких людей, как Линевич, я считаю своим долгом уничтожать.

Потом добавил после паузы:

— Сегодня уже неважно, что Ника по-прежнему любит его. Она просто не понимает, не может понять, что любит другого Дитмара, того, который перестал существовать много лет назад, превратившись в настоящее чудовище, в адскую машину, грозящую смертью всем вокруг. Гибель Димки Линевича, конечно станет трагедией для Ники, но у неё останусь я, и сумею помочь. А вот окончательная победа Навигатора — это будет кошмар пострашнее и помасштабнее. Для всех, в том числе и для Ники. Я много думал над этим и, наконец, принял решение. Всё, ребята. Теперь вы решайте, как поступать. Приказ — дело серьезное, но если честно, мне кажется, что каждый из вас — тоже своего рода герой-одиночка.

Он попал в яблочко. Мы, конечно, уникальная группа. Но, может быть, в том и заключается наша уникальность, что каждый в этой команде — герой-одиночка.

И я вдруг понял, зачем Кулаков собрал тогда всех пятерых вместе возле этого гаража в Медовом переулке. Он уже чувствовал: Эльф будет перевербовывать нас, и не деньгами, а исключительно силой своего обаяния. И дорогой наш дядя Воша надеялся по наивности, что каждому в отдельности будет стыдно перед остальными отказаться от выполнения приказа. И что хоть один из нас не сломается и сумеет убедить других, что долг выше совести, а офицерская честь выше морали.

Дядя Воша ошибся. Он, наверно, забыл, что бывшие кадровые офицеры спецназа тогда, в Чечне вылетели из регулярных частей как раз за невыполнение приказа. Приказа, который противоречил нашим представлениям о совести и морали.

Мы и на этот раз оказались единодушны все пятеро. Мы остались вместе с Эльфом — до конца.

4

Время до утра он предложил убить на Рипербане. Это было не слишком оригинально, зато довольно полезно для нас. Перед последним аккордом серьезной и грязной (чего греха таить!) работы, самое лучшее — расслабиться, забыться, выкинуть все из головы. Тогда в нужный момент достигаешь максимальной собранности. А кто мог знать, что ещё ожидает нас наутро в этом безумном, безумном, безумном деле? (Или в знаменитом фильме Стенли Крамера слово «безумный» повторено четыре раза?)

Яркие картинки той ночи запомнились надолго. Рекламные вывески мерцали, вспыхивали и рассыпались на сотни сверкающих брызг во всех направлениях. В общем, света было больше, чем днем. Мы мотались из кабака в кабак, из одного секс-шоу в другое… Индивидуальные кабинки и номера с девочками нас пока не интересовали, но похоже было, что закончится все именно этим. Циркач в своей излюбленной манере приступил к тесным контактам с профессионалками и любительницами практически сразу. То есть иногда он выхватывал девушек из зала и тащил куда-нибудь в туалетную комнату, иногда после особенно эффектного танца догонял артистку за кулисами. И, по-моему, всякий раз обходился без денег. А вообще платил за все Эльф и только переживал, бедняга, ужасно, что мы до смешного мало пьем, а я так и вовсе отказываюсь от спиртного.