Однако что может означать такая дорожка здесь, на Земле, и откуда она взялась?

В офисе, скинув плащ, Старик представился:

— Владыка Урус. И тут же добавил:

— Тебя я знаю. Ты — Анна Неверова. И про тебя знаю немало. Я прожил на Земле всю свою долгую жизнь. За образцовое честное служение Высшему Закону был награжден способностью общаться с ушедшими от нас через космос. А лет двадцать назад с некоторым нарушением Третьей заповеди мы были вынуждены объединиться под этой крышей.

И он рассказал мне о Братстве, а под конец пожаловался:

— Такие, как ты, то есть вернувшиеся, тоже приходят к нам, но раньше их были единицы за долгие годы, а в последнее время с каждым днем все больше и больше. Не к добру это. Чувствую: не к добру. Сначала — Свенссон, потом Люно и Кубышкин, затем Гусев, который даже не успел дойти до нас, и Вайсмильх, и этот бандит Крутиков, наконец, вчера — Бранжьена и Ноэль. Ты знаешь кого-нибудь из них?

Он спросил так внезапно, что я даже растерялась.

— Бранжьена — это худенькая такая, с острым носиком, темными волосами и длинными-предлинными ресницами?

— Да.

— Знаю. Мы плавали вместе. И в волейбол играли. Она никогда не говорила, что хочет вернуться.

— Ей приказали, — мрачно произнес Владыка.

— Не поняла…

Я действительно не поняла.

— Она из Черной Конфессии, — пояснил Урус. — Хочешь увидеть ее?

— Нет. Нет! Мне вообще некогда, Владыка, я ищу Тристана! Он не приходил к тебе?

— Тристан?

— Ах, Боже мой, которого нет! Ну Давид, Давид Маревич.

— Маревич? Знаю. Это мой давний, мой лучший, мой любимый ученик, — спокойно сказал Владыка Урус и добавил: — Он был у меня сегодня, часа за Два до тебя.

— Так где ж он теперь?

Мне очень хотелось добавить: «И что ты мне голову морочишь, старый хрен?!» Но я сдержалась.