В то же мгновение тело Герти начало лучиться энергией такой силы, с которой Ксалия никогда раньше не сталкивалась.

Тем временем Донал получил то, что давно искал: телефонный номер, второй номер офиса комиссара Вильнара, но он практически не сомневался, что номер нельзя будет предъявить в качестве улики в суде. Его технический эксперт, Кюшен, сидел неподвижно в полной прострации, пока два служителя выносили из комнаты на носилках неподвижного карлика.

Состояние карлика делало все его свидетельства недостоверными.

Оно не было смертью в прямом смысле слова, а носило название «транс Василиска». Известными Кюшену методами вывести из него было невозможно. С юридической точки зрения, подобная форма кататонии считалась смертью. Никто за всю тристополитанскую историю никогда не выходил из транса Василиска.

Кюшен тупо смотрел прямо перед собой.

— Вам нехорошо? — спросил Донал.

Он внимательно наблюдал за тем, как унесли носилки и захлопнулись железные двери. Образы, которые ещё совсем недавно ярко пылали в воздухе, потускнели и исчезли, осталось только несколько крошечных бледных следов.

— Наверное, вы сможете воспользоваться собственным инструментарием, чтобы изменить свое состояние…

Кюшен взглянул на него.

— …однако не стоит предпринимать никаких усилий, — продолжал Донал. — Ведь вы убили человека. Подобное невозможно забыть, невозможно принять… с этим нужно просто жить.

— Но я не хотел… Вы же знаете.

— Да, знаю, — отозвался Донал. — Тем не менее мы понимали, на что идем.

Спустя мгновение Кюшен задрожал. Он весь побледнел — наступила следующая стадия шока. Донал наблюдал, как приступ сильнейшей дрожи овладевал юношей.

— Расслабьтесь, — произнес Донал. — Не пытайтесь справиться со своими чувствами. Позвольте им овладеть вами.

Кюшен закрыл глаза и застонал.

— …так как ваше нынешнее состояние вполне естественно. А потом… потом все придет в норму.

Кое-что из сказанного Доналом поднялось из глубин его собственного подсознания, где хранились воспоминания о том гипнотическом трансе, в который ввел Донала маг из полиции сразу же после его первой кровавой стычке с бандитами. Тогда Донал убил не одного, а троих сразу же вслед за тем, как горло Фредрикса взорвалось потоками алой артериальной крови.

На глазах у Донала сержант Фредрикс Паульсен — самый близкий ему в то время человек — испустил последний захлебывающийся вздох и как-то весь сжался. Взгляд его сделался тусклым и пустым, и вот от человека не осталось ничего, кроме топлива для реакторов.

Через две минуты (хотя для Кюшена это, наверное, длилось гораздо дольше) дрожь перешла в отдельные редкие подергивания и наконец совсем прекратилась. Кюшен закрыл голову руками.