— Я просто делаю своему издательству дополнительную рекламу! — возразил журналист, когда Нат потребовал, чтобы впредь он держал язык за зубами.

— Вряд ли легавые читают твой дорогущий журнал, Фред. Но если ты и дальше будешь болтать что в голову взбредет, кто-нибудь из них может задуматься, куда и зачем знаменитый Фред Арлин едет по этой богом забытой дороге, и поднять тревогу.

— Вряд ли. У полицейских мозги куриные, это всем известно! — небрежно бросил Фред.

Нат только головой покачал. Если его спутник действительно относился к элите пишущей братии, значит, американская журналистика сделала еще несколько шагов к полному вырождению. Впрочем, в том, что Фред Арлин по меньшей мере востребован, сомнений быть не могло. На протяжении всего путешествия с ним то и дело связывался ведущий редактор, требовавший новых материалов по теме «замороженного человека». К счастью, Нату удалось убедить Фреда ничего не сообщать в журнал о последних событиях до тех пор, пока он не встретится с Альбертом Нойесом и не узнает, что тот хотел ему сообщить. Кроме того, Ната не оставляло предчувствие, что после этого разговора ему — а то и им обоим — может понадобиться надежное убежище, и Нат надеялся, что «Метрополитен» сумеет что-то для них сделать. Конечно, слишком полагаться на это не стоило, но других вариантов у него просто не было.

Альберт Нойес не стал приглашать Ната домой. Вместо этого он назначил ему встречу в парке Франклина. Нат хорошо помнил красивые, ухоженные и чистые парки Вашингтона в классическом французском стиле — с фонтанами, широкими гравиевыми аллеями и многочисленными скамьями. Парк Франклина был по-прежнему чистым, но и только: почти вся зелень исчезла, фонтаны не работали, и ветер носил по аллеям тучи мелкой серой пыли, которая противно скрипела на зубах, несмотря на респираторы.

Дойдя до нужной скамьи, Фред и Нат уселись и стали ждать.

Прошло добрых полчаса, прежде чем в конце аллеи появилась щуплая старческая фигурка, которая, заметно прихрамывая и тяжело опираясь на трость, двигалась к ним. Нат хорошо помнил, каким непоседливым, деятельным, энергичным был доктор Нойес, когда они вместе работали во «Врачах за Справедливость», и поразился перемене, произошедшей с его старым другом. Теперь он выглядел усталым и опустошенным. Оставалось только надеяться, что вся его энергия не была растрачена впустую.

— Я подобрал кое-какую информацию об Альберте, — шепнул Нату Фред. — Он — старейший лоббист и оппозиционер в Вашингтоне. Несомненно, у него есть компромат буквально на каждого, кто когда-либо поднимался в высшие эшелоны власти. Только благодаря этому он до сих пор не превратился в политический труп.