— Не люблю достопримечательностей, — сознался Обиходов. — Все эти развалины, крепости, башни. Они везде одинаковые. И везде куча народу. Немцы, японцы, американцы. Фотографируют что-то без конца. Очереди. Дети. И обязательно жара.

Подошел улыбчивый официант со смазанными гелем волосами.

— Что будем пить? — спросила Анечка. — Белое или розовое?

— Мне все равно. Честно говоря, в вине не сильно разбираюсь. Но всегда хотел… В смысле, разобраться.

— Тогда начнем с белого, хорошо?

— Замечательный план! — сказал Обиходов, заметно воодушевившись. Особенно ему понравилось слово «начнем».

Анечка заговорила с официантом по-французски. При этом малый без конца улыбался и кокетливо гримасничал, словно девица. На французском Анечка говорила замечательно. Ее грассирующее «р» будто окунулось в родную стихию и весело резвилось, прыгая из слова в слово. Получалось даже довольно волнующе. «Сексуально» — отметил про себя Обиходов.

Официант принес бутылку белого вина.

— Шато грийе, вен де миллениом, эксклюзивеман, — торжественно объявил он, демонстрируя красивую этикетку.

— Супер! — не разобрав ни слова, на всякий случай восхитился Обиходов.

Официант ловко, со звонким хлопком открыл бутылку, налил немного в бокал и дал попробовать Анечке.

— Бон! — сказала Анечка, пригубив.

— Бон! — повторил официант, расплывшись с счастливой улыбке.

Он разлил вино в бокалы, учтиво поклонился и исчез.

Обиходов взял в руки отдающий приятной прохладой бокал.

— Теперь, когда все ритуалы соблюдены, могу я сказать тост?

— Теперь можете.

— За знакомство! — Обиходов поднял бокал.

— Замечательный тост! — поддержала Анечка.

Они чокнулись, глядя друг другу в глаза.