Это был По.

34

34

Йон проснулся с жуткой головной болью.

В полудреме он потянулся, взял стакан с водой, стоящий на ночном столике, и жадно осушил его дна. При этом он с удивлением посмотрел на свои руки: на запястьях еще видны были красные следы от ремней. Внезапно Йон широко улыбнулся.

Он стал частью великого дела.

Всю жизнь его сдерживали, не давая исполнить его истинное предназначение, и вот теперь пришло время наверстывать упущенное. Сейчас уже не было смысла горевать о бесполезно потраченном времени и лживых идеалах, которые ему навязывали. Цель того стоила.

Встав с постели, Йон подошел к окну. На улице было светло; Йону показалось, что сейчас позднее утро. Отдернув занавески, он осмотрел окрестности. На расстоянии менее ста метров видна была широкая, бурная река; воды ее блистали на солнце. Вся земля от реки до здания, где находился Йон, была поделена на аккуратные распаханные участки с выделяющимися на фоне красноватой почвы темно-зелеными посадками каких-то культурных растений. По ту сторону реки картина была точно такая же: засеянные поля и беспорядочно разбросанные между ними постройки. На некоторых участках видны были люди: одни обрабатывали землю мотыгами, другие собирали урожай.

Накануне вечером ничего этого Йон видеть не мог — лишь отдельные огоньки в некоторых домах. Кроме того, он был слишком измучен и преисполнен новых знаний, чтобы обращать внимание на какие-то детали пейзажа, пусть бы даже был день.

Поуль Хольт, человек, которого Йон считал теперь своим наставником, сидя у больничной койки, в течение трех часов читал ему вслух. Вспоминая об этом, Йон испытывал острое чувство стыда. Он вел себя как последний глупец и невежда — был слишком заносчив и высокомерен, чтобы признать истину, и слишком слаб, чтобы отринуть прошлое и с открытой душой принять свою судьбу. За эти три часа все решительным образом изменилось. На него как будто снизошло озарение: теперь он был благодарен Ремеру и Поулю Хольту за то, что наконец-то получил возможность исполнить свое истинное предназначение.

Поначалу он сопротивлялся. Книгу он воспринимал в качестве врага, и когда Поуль Хольт начал читать, Йон, насколько возможно, старался отвлечься и сосредоточить свое внимание на чем угодно, кроме чтения. Тем не менее вещание продолжалось, и постепенно он уже не мог не прислушиваться. Это был рассказ об истории создания Ордена и его деяниях в разные времена. Томик в кожаном переплете оказался хроникой того сообщества, которое сам он ранее называл Теневой организацией, а теперь — The Order of Enlightenment — Орденом Просвещения. Йон улыбнулся собственной наивности. Какая поразительная игра слов! Этот Орден по определению не мог отбрасывать никаких теней.